восьмилетняя девчонка.
— Брианна!
Но парень сомневался в том, что его слышно за воплями, наполнявшими зал, и музыкой, которая играла уже непрерывно. Тони сжал в руке пудреницу Тины и боком проскользнул в бальный зал. Не было смысла открывать дверь пошире, напрашиваться на неприятности.
«Кстати, о проблемах…»
Парню послышался голос Брианны, но музыка теперь звучала громче, хотя сейчас не была очередь бального зала. Он не видел девчонку. На его пути было сложено слишком много коробок. Очевидно, пока Чарльз и его миссис жили в доме, хотя фактически они никуда не делись и после смерти, бальный зал использовался в качестве кладовки.
Тони забрал левее.
Еще коробки.
Справа в свете газовых ламп поблескивали дорогие ювелирные украшения, ритмично постукивали об пол туфли с твердыми подошвами.
Вот только, конечно, тут ничего не было, не считая тех же коробок.
«Повторные показы» начинали капать кровью друг на друга, смешиваться все больше и больше.
«Значит, так. Я не обращаю внимания ни на что, хватаю девчонку и тащу ее задницу обратно в кладовую. Хорошо было иметь план. Конечно, еще не помешало бы знать, в какой комнате находится Брианна. Ведь этот „повторный показ“ не относится к самым длинным. Последнее, в чем я нуждаюсь, — это застрять здесь в темноте».
Голос Брианны зазвучал громче. Струнная группа явно сбилась на несколько тактов.
Похоже, девчонка была где-то рядом с оркестром.
Рассуждая логично — насколько такое понятие применимо к этому павильону смеха, — эстраде полагалось находиться в дальнем конце комнаты.
Коробки были засунуты сюда без всякого порядка. Парню казалось, что на бег по этому лабиринту должна уйти целая вечность.
«Не могу поверить, что проклятущие мыши этим наслаждаются!»
Тут он четко услышал знакомый протест:
— Мой отец вами займется!
Тони открыл рот, чтобы снова окликнуть беглянку, и вовремя вспомнил, что в имени таится сила. Генри научил его этому за много лет до того, как Арра еще больше усложнила жизнь парня. Да, один раз он позвал Брианну по имени, но в коридоре. Ладно, они всю ночь обращались друг к другу по именам, но все равно не было смысла даровать их бальному залу. К счастью, имелся другой вариант.
— Сырник!
Негодующий пронзительный дискант оборвался. Может, Тони слишком многое себе вообразил, но музыка заиграла с оживлением и, похоже, с облегчением.
— Тони?
Само собой, Брианне никто не давал разъяснений о силе, таящейся в именах. Судя по голосу, она была не близко.
«Я что, начал кружить?»
Через биение сердца эта проблема стала самой мелкой из всех, потому что погас свет.
У Брианны была лампа, хотя в таком огромном помещении это ровно ничего не значило.
Девочка стояла примерно метрах в трех от Тони, в центре маленького круга оранжево-красного света, упершись кулаками в бока. Лампа располагалась на полу у ее ног.
— Как ты меня назвал? — В глазах дочери босса отражались оранжево-красные огоньки.
— Это не важно, — сказал Тони, рысцой подбегая к ней. — Нам надо выбираться отсюда.
— Нет. Никуда не пойду, пока они не сделают то, что я велю!
— Кто? — Фостер схватил ее за руку, но Брианна подняла лампу и отодвинулась от него.
— Они! — Девчонка решительно ткнула пальцем в сторону стены. — Я хочу послушать что-нибудь хорошее!
Тони одной рукой открыл пудреницу с зеркальцем, другой попытался схватить Брианну, но промахнулся. В скудном свете он едва мог различить оркестр.
Малолетка, отражающаяся в зеркальце, топнула, встала прямо перед дирижером и завопила:
— Я хочу что-нибудь хорошее! Быстро!
«Черт! Это что, Крейтон Каулфилд за роялем?
Нет.
Отлично. Я схожу с ума».
Он еще раз попытался схватить Брианну и снова промахнулся. Это смахивало на погоню за голубем.
— Тони!..
Парень дернулся назад, услышав голос, напоминающий Хартли.
«Мне уже не надо беспокоиться насчет того, что дом прознает его имя. Ему уже все известно. Черт, с Брендой на борту это здание не сомневается даже в том, какого размера джинсы я ношу».
— Тони!..
Теперь парень находился слишком далеко от оркестра, чтобы видеть их отражения. Но что-то определенно возникло между ним и Брианной. Пара «чего-то».
Кажется, они танцевали вальс.
— Сырник, нам пора.
— Не называй меня так!
— Ты права. Я не должен. Тебе надо подойти и пнуть меня.
— Я не дура!
— Я никогда такого не говорил.
— Тони!..
«Черт!»
Миссис Уайт с топором появилась в оранжерее. Вскоре после того как Тони переехал в Ванкувер вместе с Генри, он купил коробку хлопьев, к которой бесплатно прилагался CD-диск с «Уликой».[63] В данной ситуации Фостера отнюдь не утешал тот факт, что он оказался полным неудачником в этой игре.
Теперь, когда появился свет, Тони мог видеть отражения парочек, танцующих между ним и Брианной. Он не знал этих людей.
— Тони!..
— Блин!
Хартли стоял прямо за ним, ухмылялся как дурак и был явно доволен реакцией Фостера. За его спиной танцевали другие парочки. Проплывая мимо, все они поворачивались и смотрели на Тони. Сейчас не была очередь зала, но он и Брианна стояли в самом центре событий. Какая разница, чья очередь?
— Нет! Я хочу вот так! Все расскажу папе!
Брианна оставила лампу на полу, подняла руки и принялась танцевать.
«Нет, это ее отражение кружится с Брендой.
Конечно, предупреждайте своих детей о подозрительных мужчинах, но не говорите им ни слова о мертвых ассистентках костюмерш».
— Бри, пойдем!
— Я танцую. — Она сказала это так, будто считала Тони идиотом.
Бренда засмеялась. Фостер сделал два шага к ней, но почему-то оказался дальше от женщины, чем был. Он закрывал глаза, открывал их — ничего не помогало.
Брианна продолжала танцевать. Маленькая девочка кружилась в большой комнате. Как парень к ней ни бежал, он продолжал двигаться к двери.
— Тони!..
«Хартли. Он притягивает меня с помощью имени. Я и забыл, что у него такие бледно-голубые глаза».
