Приехали! Кажется, он начал говорить вслух. Однако, может, хоть теперь удастся разговорить эту железную леди?
– Не будете ли вы так любезны сообщить, что вы со мной делаете?
– Заменяю жидкости в организме. – С этими словами она упаковала наполненный контейнер с кровью.
– Вы знаете, что нельзя выкачать у меня все.
– Разумеется, знаю, – бесстрастно отозвалась доктор Муи, захлопывая холодильник.
– Стало быть, в лаборатории в курсе, чем вы занимаетесь?
Уже держась за ручку двери, она остановилась и одарила его взглядом, который почему-то напомнил ему взгляд его учительницы в третьем классе – та дама тоже не очень-то жаловала Майка Селуччи.
– Не говорите глупости, инспектор. В лаборатории выполняют свою работу, вот и все. Никаких лишних подробностей им не сообщают.
Ну, хоть преступных лаборантов в этом деле не присутствует, и то хлеб. Несмотря на все печальные обстоятельства его нынешнего положения, эта новость почему-то обрадовала Майка.
– А как же сама операция? Вам ведь нужны ассистенты? Даже у самого распрекрасного хирурга всего две руки. Потом, нужен еще и анестезиолог – учитывая, что на операционном столе у вас будут двое.
– Детектив, почему вы решили, что под наркозом будут одновременно двое? Удаленная почка отлично сохраняется двое суток, если держать ее в холодильнике.
– Но ведь две операции в разное время увеличивают опасность того, что вас могут обнаружить. – Он говорил бесстрастно, отрешенно, как будто сам не имел к этому ровно никакого отношения. – Я в самом деле был убежден, что вы проводите сразу обе операции. Ну или одну за другой.
Доктор Муи наклонила голову, признавая его правоту.
– Вы очень наблюдательны, инспектор. И к чему вы клоните?
– Просто интересно, как до сих пор никто еще не проболтался.
– Зачем вам это знать?
Селуччи пожал плечами и выдавил из себя самую лучшую из своих – 'давайте-очаруем-свидетеля-что- бы-вытянуть-из-него-правду' – улыбок.
– Да просто так, от нечего делать.
– Вполне правдоподобно... – Майку показалось, что уголки ее рта слегка приподнялись. – Люди, которые на меня работают, знают только то, что им необходимо для выполнения своих обязанностей. Ничего лишнего. Так что им даже и рассказывать особо не о чем. К тому же каждый из них так или иначе, но нарушает закон. Причем прекрасно об этом осведомлен. Неужели вы думаете, что они захотят общаться с полицией? Боюсь, инспектор, вы даже не представляете, с какой легкостью человек готов пойти на преступление!
– Напротив – отлично представляю, – фыркнул Селуччи. – Но убийство...
– Кто здесь говорит об убийстве? Им известно лишь то, что им необходимо сделать. А теперь постарайтесь заснуть. Завтра у вас тяжелый день.
Завтра. Слово эхом звучало в комнате даже после того, как доктор вышла из комнаты.
– Через час проверь капельницу и накорми его супом.
– Но по телевизору как раз будут транслировать бейсбол, – с мрачным видом возразил Салливан.
Доктор Муи, в этот момент размышлявшая, как так вышло, что она столько всего рассказала детективу, оставила протест санитара без внимания. Если бы она не была уверена, что Ричард беспрекословно выполнит любой ее приказ, она бы оставила его там, откуда взяла на работу.
Оскалив зубы, вцепившись в ручку двери так сильно, что дерево полотнища затрещало, Вики резко толкнула дверь ногой.
Среди всех живых существ, находившихся в здании клиники 'Надежда', столь знакомого ей биения сердца Майка Селуччи слышно не было.
– Черт! Черт! Черт!
– Весьма выразительно. – Генри, шедший за ней следом, постарался случайно не коснуться ее. Он пристально посмотрел на свою спутницу, опасаясь, как бы снова не оказаться окаченным потоком ее гнева. За ней сейчас нужен глаз да глаз. – Если очевидно то, что детектив покинул здание, что это может значить?
Вики раздраженно мотнула головой в сторону сестринского поста.
– Это означает, что кое-что изменилось. К тому же сегодня дежурит другая смена и другая сестра. Эта наверняка ничего не знает.
'Да и в прошлый раз тебе из медсестры немного удалось вытрясти', – сказал сам себе Генри и на почтительном расстоянии последовал за подругой в приемную. Все внимание Вики было теперь направлено на розыски Селуччи, так что по дороге в клинику она вела себя вполне терпимо. Ее удача, потому что, если бы она еще хотя бы раз обозвала его черепахой, он определенно бы не удержался от искушения выкинуть ее из машины под чужие колеса.
Не подозревая, что у нее за спиной стоит сама смерть, медсестра закрыла дверцу шкафчика с лекарствами. Повернувшись, она увидела, что на нее смотрят горящие серебристые глаза. Пузырек темного стекла выскользнул из внезапно онемевшей руки женщины.
Генри поймал его у самого пола.
– Мы вчера приходили сюда позже, – сказал он, выпрямляясь. – Я чувствую присутствие как больных, так и здоровых людей. Наверняка здесь еще остался кто-то из посетителей. Делай то, что нужно, Вики, и побыстрее. Не стоит привлекать к себе внимание.
Он говорил с ней тем же тоном, как в те месяцы, когда учил ее охотиться. Если повезет, она послушается. Аккуратно поставив пузырек на стол, вампир отступил и встал в дверях.
Весь мир Вики сузился сейчас до одной жизни, которую она держала в своих руках, жизни, которую она жаждала отнять. Она с трудом понимала, что говорит Фицрой. Голод требовал свое – жажда крови была почти невыносимой.
– Прошлой ночью, – произнесла она со скрытой угрозой в голосе, – в вашей потайной комнате насильно держали одного человека. Где он сейчас?
– Потайная комната? – Видно было, что в душе медсестры боролись недоумение и страх.
– Да, помещение около черного хода.
– А, бывшая прачечная... Там никого не было.
– Он был там.
Угроза в ее голосе нарастала.
Медсестра металась между той правдой, которую она знала, и между той правдой смерти, что стояла в серебристых глазах. Она жалобно всхлипнула.
– Он был там! – повторила Вики. Рвущийся на свободу голод срывал последние маски. Она схватила оцепеневшую от страха медсестру за плечи. Теплая, податливая плоть... – Где он?
– Я не знаю... – По щекам женщины потекли слезы, слова с трудом слетали с ее дрожащих губ.
– Говори!
– Я не хочу... – уже почти не дыша от страха, смогла произнести она, – умирать.
Запах страха, громкий стук сердца... Как трудно думать! Голод, уже едва сдерживаемый, заставлял Вики наброситься на стоящее перед ней существо, чтобы рвать, терзать, насладиться его плотью. Вики придвинулась к женщине ближе, откинув голову. Ноздри ее трепетали в предвкушении горячей свежей крови...
После того что произошло на складе в Ричмонде, никаких преград она перед собой не видела.
'Делай то, что нужно'...
Ну разумеется.
'Те из нас, кто смог подчинить голод своей воле, будут жить вечно. Тех же, кем голод повелевает, быстро выслеживают и убивают'.
Снова слова Генри. Они возникли откуда-то из глубины ее памяти, это был старый заученный урок.
Мною никто и ничто не повелевает!
Если Виктория Нельсон по кличке Победа и выступала под каким-либо девизом, звучал он именно так.
