прилива у этих берегов.
Он поспешно натянул штаны поверх ночной рубашки, надел сапоги, одновременно давая указания Кирсти.
– Быстро разведи огонь и приготовь что-нибудь горячее, кофе, чай, что-нибудь! – и помчался по коридору, вниз по лестнице, через холл к входной двери. Прибежав на берег, Роберт увидел, что волна снова сбила Изабеллу и вода накрыла ее с головой. Роберт побежал по гальке, перепрыгивая через лужи.
Изабелла приподнялась и схватила собаку. Она крепко держала Рори и с ужасом смотрела на глубокую воду, на волны, с шумом разбивавшиеся о скалы.
– Не двигайся, – кричал Роберт, – оставайся, где стоишь, и держись за скалу. Я тебя вытащу.
Так она и сделала. Еще одна волна обрушилась на Изабеллу, но ей удалось, прижавшись к скале, удержаться. Волны становились все выше, и Изабелла изо всех сил боролась с ними.
Она почувствовала, что окоченевшие пальцы начинают скользить. Больше она не сможет держаться. Огромная волна повергла ее в темноту. Изабелла вынырнула из воды, кашляя и отплевываясь, но Роберт уже был здесь, вода отступила, и Изабелла уцепилась за него.
– Давай мне собачку, – выдохнул он, – а потом цепляйся за меня. – Взяв Рори под мышку, свободной рукой он подхватил Изабеллу за талию и, оскальзываясь на водорослях, падая и поднимаясь снова, они вскарабкались наверх. И, наконец, добрались до гальки и упали вместе на узкую полоску берега.
– Что ты здесь делала так рано? – с трудом переводя дыхание, спросил Роберт.
– Я не знала, что море прибывает так быстро. Здесь не так, как на болотах…
– Зимой море доходит до стен замка. Я испугался, что потеряю тебя. – Роберт отдышался и встал на ноги. – Пошли. Ты промокла до нитки. Нельзя оставаться здесь на ветру. Ты смертельно простудишься.
Обняв жену рукой, он быстро повел ее по берегу к замку. Слуги уже поднялись и занимались домашней работой. Они с удивлением смотрели на хозяйского сына и на его жену, с которых вода стекала на свежевымытый пол и на ковры, расстеленные в холле и на лестнице. Кирсти с озабоченным видом встретила их на площадке.
– Огонь пылает в камине, леди, – сказала она, – и я сию минуту принесу горячий кофе.
– Принеси и бренди тоже, – попросил Роберт.
– Да, лорд, да, сейчас.
Кирсти не только разожгла огонь, но и догадалась разложить рядом с камином полотенца. Роберт поставил Рори на пол, и тот сразу же принялся энергично отряхиваться, обдавая их водой…
– Я готов убить эту бестию, – с жаром воскликнул Роберт.
Теперь, когда все было позади, Изабелла смеялась и бессильно дрожала от холода.
– Ради Бога, не стой, девочка моя, снимай свою мокрую одежду, – сказал он нетерпеливо, чувствуя, как спадает напряжение.
– Ты тоже, – потребовала Изабелла, пытаясь расстегнуть юбку непослушными пальцами.
– Сейчас. Подожди, дай я попробую.
Он отвел ее окоченевшие руки и стал раздевать, отбрасывая в сторону мокрую юбку и шаль, закутывая ее в теплое полотенце. Потом, встав на колени, стянул один за другим промокшие башмаки и стал согревать ее ледяные ноги.
– Со мной все хорошо. Мне уже тепло, – запротестовала она.
Только теперь Роберт снял с себя мокрую ночную рубашку, штаны и сапоги и стал сильно растираться полотенцем. Потом обернул полотенце вокруг талии и повернулся к Изабелле.
Она начала сушить волосы, подняв руки. Полотенце соскользнуло с ее обнаженных плеч и спины, с которой почти исчезли следы плети.
На мгновение ему показалось, что он снова видит ее впервые, как в то утро. Она была Афродитой, поднимающейся из морской пены, и его охватило неодолимое желание, обостренное пережитой опасностью, смертельным страхом, который так потряс его при мысли, что он мог не успеть спасти ее.
Роберт медленно подошел, взял полотенце из рук Изабеллы и отбросил его. Ее тело розовело в свете камина. Он провел руками по ее длинным стройным ногам, плоскому животу, красивым округлым грудям, и поцелуи следовали за его руками, обжигая, как огонь. Изабелла вздрогнула, когда они добрались до ее шеи и потом до губ. Он заставил ее губы раскрыться, отыскивая ее язык своим, а Изабелла была потрясена странным острым чувством томления и слабости. Она прильнула к Роберту, что-то бормоча, какие-то слова протеста, почти страха, но он уже не мог управлять собой. Он поднял ее на руки и отнес на постель. Никогда раньше Роберт не любил ее так. Казалось, его руки были всюду, исследуя ее тело, вызывая чувства, которых Изабелла не знала раньше. Она дрожала, испуганная, но уже ждала продолжения ласк.
Кирсти пришла с подносом, постучала и открыла дверь. Она бросила взгляд на кровать, поставила поднос на пол и поспешно вышла. Они ничего не услышали.
На этот раз Роберт не сдерживался. Он не мог сдерживаться. Он уносил Изабеллу с собой к высотам, о существовании которых она не подозревала. Как будто что-то взорвалось у нее внутри, и он был глубоко в ней. Изабелла уже не могла ни о чем думать, она была полностью во власти нового чувства.
Потом оба тихо лежали, руки Роберта еще обнимали Изабеллу, а голова его покоилась на ее груди.
– Твои волосы еще влажные, – задумчиво произнесла она, – и ты пахнешь морем.
– Неудивительно. Должно быть, я порядочно хлебнул морской воды.
– «Верни любимого ты мне, о ветер с моря…»
– Что это?
– Старинная песня, которую, бывало, напевала Гвенни. Ее возлюбленного схватили вербовщики.
– Бедняга.
– Может быть, теперь, когда будет заключен мир, он вернется домой.
– Вполне вероятно, если мир заключат и если он продлится.
Она немного подвинулась и вдруг села, охваченная ужасом.
– Роберт, там у камина стоит поднос. Наверное, Кирсти принесла его и видела нас.
– Ну и что? Ведь ты моя жена, знаешь ли, а не любовница.
Но Изабелла не могла отнестись к этому с таким безразличием.
– Да, я знаю, но…
Роберт не был уверен, расстроила или порадовала Изабеллу его несдержанность, но мудро предпочел не расспрашивать.
– Давай посмотрим, что она принесла, пока все не остыло, – сказал он, вставая с постели и надевая халат.
У камина он налил кофе и добавил в него немного бренди. Когда Роберт принес жене кофе, она сидела, укрывшись одеялом, колечки влажных волос обрамляли ее лицо.
– Ты сейчас похожа на девочку лет десяти, – весело сказал Роберт. – Меня обвинят в похищении малолетних.
Он принес чашку для себя и сел рядом с ней. Они молча пили кофе.
– Ты добавил сюда бренди, – вдруг сказала Изабелла. – Ты меня спаиваешь.
– От чайной ложки ничего не будет. Это, чтобы согреться после утреннего купания.
– Роберт, ты рассердился на меня вчера вечером?
– Рассердился? Нет. А надо было рассердиться?
– Из-за того, что я ушла так рано.
– Я тебя за это не осуждаю. Дело в том, что я с детства знаю некоторых из этих парней, только я с тех пор вырос, а они так и остались мальчишками… Они все еще считают, что могут вести себя, как ненормальные, пить до умопомрачения, а я больше так не могу. Но в ситуациях, подобных вчерашним, избежать этого нелегко.
– Ты был пьян?
– Не настолько, чтобы ты это заметила, но я не хотел тебя беспокоить. Проснулся я с головной болью, но море меня быстро вылечило.
– Я чувствую себя такой виноватой.
– Так и должно быть, – поддразнивал он жену. – Слава Богу, Кирсти вовремя разбудила меня, иначе тебя тут со мной не было бы, как и этой ужасной собачонки.
