– Какой? Он мне понравится?
– Надеюсь.
Руки Роберта пробежали по стройному телу Изабеллы, и она задрожала. Ее губы нашли его рот, желание вспыхнуло в них обоих, полнокровное, сладостное и всепоглощающее.
В течение следующих нескольких дней Изабелла почти не видала Роберта. Все время он проводил в Министерстве иностранных дел в дискуссиях, касающихся того, что он видел и слышал во Франции.
Стояло удивительно красивое лето. Солнце сияло каждый день, и все наслаждались теплом. Трудно было поверить в угрозу войны, хотя в стратегических пунктах были расставлены сигнальщики, как во времена Армады, чтобы предупредить о приближении врага. Пленные французы в Дувре утверждали, что Бонапарт собрался праздновать Рождество в Уайтхолле. Британский флот в это время нес сторожевую службу в проливе Ла-Манш, а Нельсон отплыл в Средиземное море, блокировав французский флот в Тулоне.
В один из вечеров Генри Дандас ужинал у них, а потом удалился с Робертом в его кабинет. То, что они обсуждали в тот вечер, никто кроме них и Уильяма Питта не должен был знать.
– Существует заговор с целью убийства Бонапарта, – сказал Роберт. – От осведомленных лиц мне известно, что если сейчас ему захотелось стать Первым Консулом пожизненно, то в следующем году он намерен короноваться как император. Это вызвало большое возмущение республиканцев, но я мало что смог выяснить на этот счет.
– Увенчается ли покушение успехом?
– Сомневаюсь. Замешано слишком много глупцов, слишком много тех, кто не умеет держать язык за зубами. Однако я знаю точно, что если в заговор будут вовлечены роялисты и члены наших групп и Фуше разнюхает об этом, то последует шквал арестов и казней, и самое худшее – все эти противники Бонапарта объединятся против нас. Они могут ненавидеть и бояться жесткого правления Бонапарта, но он многое сделал для восстановления порядка после хаоса и ужасов революции, и они за это ему благодарны. Если Бонапарт будет убит, снова наступит анархия.
– А последний дьявол еще хуже, чем первый, а? Не поехать ли вам туда еще раз, попозже? Выяснить еще что-нибудь с помощью преданных вам людей?
– Нет, не сейчас, – твердо сказал Роберт. – По той причине, что, кажется, мне грозит разоблачение. В этот раз слишком много было ситуаций, когда лишь ничтожная случайность спасала меня от разоблачения. И, кроме того, повторяю вам снова, я женатый человек, лорд, надеюсь иметь детей, это было бы несправедливо по отношению к моей жене. Я был бы рад послужить своей стране иным образом. Это вы вправе потребовать от меня.
– И вы думаете, что такая жизнь принесет вам удовлетворение, мой друг? – недовольно спросил Дандас.
– Почему нет?
– Я знаю вас, знал вашего отца и когда-то деда. В вас есть некое качество, Роберт. При всем вашем спокойствии вас не удовлетворяет то, что нравится большинству мужчин. Вы не созданы для тихого семейного счастья, к которому стремятся другие.
– Вы ошибаетесь, сэр. На этот раз я принял решение. Я нашел то, что искал, и счастлив этим.
– Хорошо, посмотрим. А сейчас, к сожалению, мне пора идти. Не следует злоупотреблять гостеприимством вашей жены и сестры.
– Есть еще один вопрос, который надо обсудить, прежде чем вы уйдете. У меня есть основания полагать, что этот безумный заговор направляется и поддерживается с Даунинг-стрит.
– О Боже мой! – взорвался Дандас. – Я всегда думал, что премьер-министр не совсем идиот. Но стоит только представить, как французы воспользуются этим фактом, если он всплывет на поверхность! И король все еще отказывается вернуть Питта к власти! Мы можем только молить Бога, чтобы его постиг очередной приступ безумия, прежде чем станет слишком поздно!
Государственный муж был очень любезен, прощаясь. Он взял руку Изабеллы и сказал с улыбкой:
– Вот видите, моя дорогая, я сдержал свое обещание. Он к вам вернулся целым и невредимым.
– До следующего раза, – сухо заметила Изабелла. – Я не совсем верю вашим обещаниям, лорд, я слишком хорошо знаю Роберта.
– Может быть, следующего раза и не будет, – весело ответил он. – Вполне вероятно, что мы даже выиграем эту войну.
На этой же неделе, когда Роберт был так занят, принесли толстый пакет, адресованный Изабелле, и она сразу же догадалась, что это от Перри для Венеции. Она уже не раз выполняла роль почтальона, и теперь отправила пакет с Эдуардом, сопроводив запиской к Венеции, и тот вернулся с письмом. Изабелла переправила его Перри, не без беспокойства, размышляя, что могли задумать влюбленные.
Наконец, Роберт покончил с делами в Уайтхолле и освободился на некоторое время, как и надеялся.
– Оденься соответствующим образом, – сказал он однажды утром, – мы проведем день за городом.
– Правда? Куда мы едем? – с любопытством спросила Изабелла. – Это далеко?
– Нет, не далеко. Там есть река. Мы поедем в фаэтоне, я сам буду править.
– Можно я возьму Рори?
– Возьми, если хочешь, но постарайся проследить, чтобы он не упал в воду. Я отказываюсь нырять и вылавливать его.
– Я и не подумала бы просить об этом, – с шутливым высокомерием заметила Изабелла. – Я нырну сама.
– В таком случае мне придется спасать вас обоих. Нет, спасибо.
Они посмотрели друг на друга и рассмеялись, живо вспомнив то тревожное утро в Гленмуре.
– Не заставляй меня ждать слишком долго, любовь моя. Это не светский прием. Там не будет никого, кроме нас с тобой.
Изабелла оделась очень быстро, выбрав простое платье из ситца с цветочным рисунком, широкополую шляпу, завязывающуюся под подбородком, и кашемировую шаль мягких сочных тонов – последний крик моды летнего сезона.
Роберт поджидал жену. Он помог ей подняться на высокое сиденье, водрузил Рори ей на колени и сам устроился рядом. Ян отвязал лошадей, и они отъехали быстрым аллюром.
К полудню проехали через Мэйденхед, а затем свернули на дорогу к небольшому городку Хенли на берегу реки с его красивой церковью и богадельнями. Старики и старушки вышли посмотреть на них. Роберт остановился у постоялого двора, чтобы дать отдохнуть лошадям, и принес Изабелле лимонад, а себе домашнего пива. Потом они снова двинулись в путь. Осторожно проехав по узкой извилистой улочке, выбрались на оксфордскую дорогу. Проехав примерно милю, Роберт свернул на узкую дорогу, поросшую травой, а потом въехал в чугунные кованые ворота. Они проскакали рысью по длинной, посыпанной песком, подъездной аллее, окаймленной лесом с обеих сторон, и оказались перед белым домом, одна стена которого была увита розами.
– Мы приехали к кому-то в гости? – спросила заинтригованная Изабелла.
– Нет.
Появился пожилой человек, с уважением притронулся к краю шляпы и подошел взять поводья.
– Очень рады вас видеть, лорд, – сказал он с сильным шотландским акцентом.
– Все в порядке, Ангус?
– Да, лорд, вполне, хотя в саду многовато работы для одной пары рук.
– Подумаем, что можно сделать.
Роберт помог Изабелле спуститься, лошадей увели, и они поднялись по широким ступеням. Дверь открылась, экономка, в опрятном темном платье, приветствовала их реверансом.
– Добро пожаловать, лорд, – сказала она, – все готово, как вы приказывали.
– Спасибо, Мораг. Я знал, что могу вам довериться. Изабелла, это миссис Мораг Кинси, она много лет назад была моей няней в Гленмуре и потом занималась хозяйством в этом доме.
– Вы выбрали хорошую жену, мистер Роберт, – сказала старая женщина, разглядывая Изабеллу. –
