«Привет, Сев!
Мы, помнится, спорили с тобой на тему:
«О достоверности реставрации языческого фольклора.»? Я остаюсь при своем мнении. Сейчас уже не важно, насколько точно отобразил славянские мифы Бус Кресень. Если он в чем-то ошибся, время поправит его. Физики утверждают, что красивые теории в большинстве своем верны. Шероховатости восстановленных «Русских Вед» сгладятся в чужом пересказе. А «Веды» красивы! Ты согласен?
Сам факт подражания языческим одам заслуживает внимания. Ныне такой век, когда во славу старого творится новое. Не надо бояться ошибок. В прежнем виде Веды не воссоздать, но если проникнуться русским духом, получится тоже весьма неординарная и поучительная вещь.
В доказательство привожу собственное сочинение-реконструкцию. В деталях оно опирается и на Эдды, однако, по сути это новая, придуманная мной легенда, так похожая на подлинную. Возможно, я когда-то создам целый цикл сказок и песен кота Баюна. Вот первая из них….»
Действительно, следом за этим письмом шел довольно длинный текст. Всеслав полистал его туда- сюда, раздумывая, готов ли он сейчас переварить Игорево творчество. Обилие знакомых слов и имен оказалось тем самым мостиком, по которому он осторожно начал перебираться через пропасть веков, все более погружаясь в чтение:
«ПЕРВАЯ СКАЗКА КОТА БАЮНА. КОЛЕСНИЦА ФРЕЙИ.
Иные говорят, что лучшее лекарство от бессонницы — это сон-трава. Прочие советуют считать на ночь, третьи — рисовать в голове причудливый узор. Но правы лишь те, кто предлагает первейшим средством мысли о дремлющей кошке, ибо нет другого такого зверя, который спит столь сладко и так чутко, и никто не сравнится с ним в грациозности ни днем, ни ночью. Даже спящая, кошка по-прежнему красива и неповторима.
Если вы решили попробовать этот рецепт — не спешите. При этом стоит лечь поудобнее на спину и стопу одной ноги упереть в колено другой. Теперь, закройте веки и представьте себе мурлыку.
Он вольготно устроился на самой верхней книжной полке вашей комнаты. А может, это ветка! Ветка дуплистого очень старого дерева, таких и не сыскать ныне.
Зверь поглядывает на мир сквозь узкие щелочки хитрых зеленых глаз. Вам кажется — ему все равно, а коту и впрямь нет до вас никакого дела. Он занят собой. Вот, ему что-то не понравилось среди своей пушистой шкуры. Пара движений языком — шерстинка к шерстинке. Теперь мех в порядке.
Кот зевает во всю пасть, демонстрируя забывчивым ряды белых и острых, как ножи, клыков. Между ними выгнулся изящный красный язычок. Зевок медленно превращается в ошеломительную улыбку от уха до уха. Но ее уже нет, остается только легкая усмешка среди усатых в точечку щек.
Кошачий ус слегка подрагивает. Что ему снится? Лапа, безвольно свисавшая вниз, вытягивается по струнке и разжимается, выставляя на показ лезвия когтей. Затем, невероятным образом вывернувшись, зверь опрокидывается на другой бок, и вам остается лицезреть всего лишь его спину в пятнах и полосках. Укрытый одеялом собственного хвоста кот погружается в царство Дремы, мир снов, сказок и легенд, куда открыт путь только ему, героям и ребенку.
Богиня любви и красоты, предсказательница Фрейя проснулась ранним утром в своих чертогах от страшного грохота. С тех пор, как Фрейр, ее братблизнец остался заложником в Асгарде, а она вышла замуж за Одда, никто не смел тревожить асиню так рано.
«Не иначе Тор куда-то спешит! Кто еще может будить жителей небесного города в столь неурочный час!» — подумала она, но желая лично убедиться в правильности своего предположения, Фрейя вышла на балкон. Женщинам всегда не терпится первыми узнать новости, не важно, богиня это или простолюдинка.
Действительно, как раз в этот момент мимо ее дома окутанный облаком межзвездной пыли мчал Аса-Тор на своей знаменитой колеснице, запряженной двумя гигантскими длинношерстными козлами. Один из них был явно не в духе, зато второй его рогатый собрат выглядел бодрым и тянул повозку изо всех сил. Из-за подобного неравенства колесница все время сворачивала влево и Тору приходилось то и дело выправлять положение. Вероятно, вчера за ужином сотрапезники-асы ели Скрипящего Зубами, поэтому Скрежещущий казался более мрачным — вечером была его очередь. И хотя наутро съеденного вчера козла воскрешали, нельзя сказать, что животным весь этот процесс доставлял хоть какую-нибудь радость.
Завидев прекрасную Фрейю, Громовержец остановил колесницу. Козлы резко затормозили и встали, как вкопанные.
Из под колеса взвился колдовской сверкающий асгардский песок и кометой достиг балкона, где стояла разгневанная асиня.
«Негодный! Мало того, что ты разбудил меня, так еще чуть не испачкал!» — услышал Тор. Впрочем, сегодня он был в отличном расположении духа и решил не вступать в перепалку.
«Не сердись на нас, светлоокая, ведь известно, любой обомлеет при взгляде на тебя и забудется несбыточной мечтой!» — выпалил Тор и даже сам удивился столь несвойственному для него красноречию.
Фрейя не долго размышляла над этим весьма сомнительным лестным оправданием, поскольку сразу после слов Громовика, как-бы в подтверждение им, Скрежещущий зубами сказал:
«Ммэ-э-е!»
Сменив гнев на милость, богиня рассмеялась. ' Я вовсе не сержусь! Но куда собрался Одинсон, если не секрет!». Конечно, с ее стороны это был вопрос учтивости, Фрейя с первого взгляда на бога догадалась, что Тор собрался на рыбалку. По своему обыкновению он ловил Мидгардского змея. Один раз Ермунганд сорвался и с тех пор обходил наживку рыбака из Асгарда стороной.
«Никто, даже моя жена Сив в Бильскирнире не должна знать, куда я направляюсь, но тебе я, пожалуй, скажу в знак наших добрых отношений. Да и что утаится от Фрейи? Сив не сравниться с тобой красотой, слезы твои чисто золото, голос — точно серебро…
Но я этого не говорил…» — вдруг зашептал Тор, отчаянно оглядываясь, «Знаешь какой слух у Мидгардского змея? Даже отец опутывает совещания асов особой тканью заклятий, чтобы никто не услышал о чем говорят в светлом Асгарде.» «Хочешь, Аса-Тор, я предскажу, как окончится сегодня твоя тихая охота?» — сказала Фрейя, усмехнувшись, поскольку знала о глухоте любых змей. Неуклюжий Тор опасался совсем не того дракона — просто, Сив не отличалась покладистостью.
«Что ты, что ты! Зачем? Ведь никакого интереса не будет!» — он гикнул на своих козлов, и колесница устремилась к жилищу Хеймдалля — стражу Радужного моста.
«Смотри! Рыбу не распугай!» — крикнула она вслед, — «Хорошего клева!»
«Клянусь Одином, я привезу тебе подарок из Мидгарда!» — услышала она в ответ.
Некоторое время спустя, миновав Бильрест, Тор сидел на берегу острова Буян, закинув снасти в воду, и предвкушал тот миг, когда услышит долгожданный звона колокольчика.
Неожиданно воздух огласился душераздирающими звуками, доносившимися из лесной чащи. Как раз в этот момент Тору показалось, что была поклевка, но эти проклятые крики все заглушили. Тор был взбешен и уж было приготовился метнуть в лес неудержимый Мьелльнир, как вдруг раздражавший бога писк сменился на тихую, нежную колыбельную песню.
Неизвестный исполнитель выводил ее так упоенно, что у Громовика стали слипаться веки, и он клюнул носом.
В этот самый миг леска дернулась, и колокольчик прорезал сомкнувшуюся было над асом дремоту. Бог вскочил и кинулся к снастям, но не успел он и шага ступить, как колокольчик смолк. Ну хоть бы шелохнулся. Тор крепко выругался и принялся вытравливать донку, ловить Мидгардского дракона в таких невыносимых условиях не представлялось возможным. К тому же наживку кто-то успел сожрать, а это, надо вам сказать была не маленькая корова, как обычно, в этот раз ас нацепил на крючок целого быка.
Из леса снова противно и громко запищали, застонали, завыли так что у аса заложило уши. Сын Одина засучил рукава и ринулся в чащу, ломая стволы вековых деревьев на своем пути. Он совсем забыл про Пояс Силы, а когда вспомнил, то конечно же снял, ведь продвигаться по бурелому еще трудней.
Продирался он не долго, потому что, как и в прошлый раз писк прекратился и начавшееся за ним пение убаюкало могучего бога. Тору захотелось, как в детстве, ведь у богов оно тоже бывает, лечь на
