Мотисфонт раздраженно проскрипел:
– Я не верю! Это одна из твоих неудачных шуток, Стивен, и мне она не нравится!
Руки Мод все еще были сжаты. Полная, маленькая, она сидела неестественно выпрямившись. Ее бледные глаза внимательно изучили Стивена, потом перешли на Мотисфонта, на Ройдона, на Валерию и снова опустились.
– Это правда? – глупо спросила Матильда.
– К несчастью для всех нас.
– Вы хотите сказать, его убили? – с трудом выдавил Ройдон. Слова застревали у него в горле.
– О нет! Я не смогу этого вынести! – воскликнула Валерия. – Это слишком ужасно!
Мотисфонт поднес руку ко рту. Изо всех сил стараясь казаться спокойным, он спросил:
– Кто это сделал?
– Не имею ни малейшего представления. – Стивен взял сигарету. – Интересная задачка, – медленно проговорил он.
Глава 6
После этих слов воцарилось напряженное молчание. Минуту Стивен курил, со злобным удовольствием наблюдая за разнообразием выражений на обращенных к нему лицах. Невозможно было понять, какие мысли скрываются за внешней сдержанностью, настороженностью, даже замкнутостью.
– Да уж, не сразу разберешься, кто же из нас настоящий актер! Мы все одна труппа. Все! – с неподдельным восхищением сказал он.
Мод молча окинула Стивена ничего не выражающим взглядом, Эдгар Мотисфонт сердито произнес:
– Это замечание... это замечание говорит о самом дурном вкусе!
– Хериард, – коротко пояснила Матильда. Вошли Джозеф с Паулой. Паула была бледна как смерть. Она обменялась взглядом с братом и отрывисто попросила у него сигарету. Стивен опустил руку в карман, снова ее вытащил и кивнул на коробку с сигаретами на столе. Джозеф подошел к жене и взял ее руки в свои.
– Дорогая моя, мы с тобой осиротели, – сказал он с такой торжественностью в голосе, что Матильде ужасно захотелось хихикнуть.
– Стивен говорит, что Натаниеля убили, – спокойно сказала Мод. – Несколько странно.
Явное несоответствие этого замечания сложившейся ситуации, что, впрочем, было вполне характерно для Мод, лишило Джозефа возможности выразить более глубокие чувства. Он смутился и пробормотал, что потрясение сделало ее глухой ко всему. Все присутствующие поняли, что какое бы горе, какой бы мрак ни овладели душой Джозефа, он не смог бы долго сопротивляться предоставленной ему возможности сыграть главную роль в трагической сцене. Он уже видел себя в роли главного плакальщика, надежного оплота убитых ужасным известием домочадцев, подумала Матильда.
Но всеобщее внимание уже переключилось на Валерию. Ее прелестные глазки расширились от страха, губы изогнулись в капризной гримасе, и она захныкала:
– Как бы я хотела не приезжать сюда! Я хочу домой!
– Но ты же не можешь уехать! – возразил Стивен. – Полиция захочет видеть тебя, как и всех остальных.
Слезы побежали у Валерии по щекам.
– О, Стивен, не позволяй им! Я же ничего не знаю! Я не могу им ничем помочь. Я знаю, что маме не понравится, если я здесь останусь!
– Никто не будет подозревать вас! – благородно вмешался Ройдон, глядя на Стивена.
– Бедное мое дитя! – единственное, что мог сказать Джозеф в ответ на очередную ее глупость. – Вы должны быть стойкой и успокоиться. Мы все должны быть стойкими! Нат хотел бы этого!
Печаль овладела всеми присутствующими, когда до них дошли слова Джозефа. И Матильда поняла: его усилия заставить всех забыть настоящего Натаниеля и вместо этого принять плод его розового воображения скоро увенчаются успехом. Она спросила:
– Что же нам делать?
– Мы уже послали за доктором, – ответил Джозеф, кивнув дружески в сторону племянника. – Больше мы ничего не можем сделать.
– Мы можем поужинать, – сказала Паула, выражая в словах недостойную мысль, которая приходила на ум не одной ей.
Раздался вскрик. Валерия простонала, что заболевает от одной мысли о еде. Мотисфонт заметил, что сейчас не время думать об ужине.
– Сколько же вы хотите поститься? – спросил Стивен. – Уже половина десятого.
Мотисфонт настолько обиделся на Стивена, что с трудом подавил злость. Из-за Стивена он чувствовал себя дураком, какой-то злой гений заставлял его выкидывать глупости одна нелепее другой.
– Разумеется, никому из нас и в голову не придет ужинать сегодня вечером, – вскинул он подбородок.
– Почему мы не можем поесть сейчас, если все равно собираемся сделать это завтра? – поинтересовался Стивен. – Разве приличия требуют, чтобы мы голодали?
– Вы насмехаетесь надо всем святым! Джозеф выступил вперед, положив одну руку на плечо Стивена, а другую – на плечо Мотисфонта.
