способствовала прокладка автодороги Магадан — Балаганное — Талон. Теперь обеспечена круглогодичная связь перспективного сельскохозяйственного района с Магаданом. Что же касается долины Кавы, там по- прежнему ведутся лишь заготовки сена, и это правильно, поскольку сохраняется в нетронутом виде чудесная флора уникального уголка Магаданской области. Решением правительства организован заказник «Магаданский», в состав которого вошла и долина реки Кавы. В этом — надежный залог сохранения ландшафта, животного мира и прочих богатств чудесной долины.
Где «квадрат Леваневского»?
Несмотря на неудачу в поисках самолета на реке Каве, мой интерес к истории исчезновения экипажа Леваневского со временем нисколько не уменьшился. Я стремился все эти годы прочесть все, что относилось к нему лично и к событиям того времени.
Сигизмунд Леваневский родился в Питере в семье кузнеца. В гражданскую войну добровольцем пошел на Восточный фронт сражаться против Колчака. Сначала был рядовым, потом командовал ротой. Сыпной тиф свалил с ног боевого командира. После излечения он снова вернулся в свою часть, которую вскоре перебросили в Дагестан для борьбы с бандами имама Гоцинского. В одном из боев Леваневский был тяжело ранен. Врачи настойчиво рекомендуют ему сменить место службы и профессию. Но Леваневский упорно и настойчиво преодолевает свой недуг и остается в рядах Красной Армии. После окончания гражданской войны он заканчивает военную школу морских летчиков, а затем работает начальником училища Осоавиахима в Полтаве.
Но кипучая натура Леваневского все время рвется в небо, его привлекают дальние перелеты. В 1933 году его мечта осуществилась. Ему предложили перебазировать тяжелый морской самолет Н-8 (двухмоторную летающую, лодку «Дорнье-Валь») из Севастополя на Чукотку. Пролетая над Сибирью, он впервые увидел непроходимую тайгу и высокие горы. А перед Красноярском неожиданно забарахлил один мотор. Сесть было негде, Леваневский с трудом дотянул до Енисея и приводнился на великой реке. Здесь красноярские мастера самолет исправили, и Сигизмунд Александрович продолжил свой путь.
А 19 июня 1933 года его торжественно встречали в Хабаровском гидропорту. Там же Леваневский получил новое правительственное задание: лететь на Чукотку для ледовой разведки по трассе движения знаменитого парохода «Челюскин», который должен был за одну навигацию пройти во льдах от Мурманска до Владивостока. Но судьба этим пароходом, как известно, распорядилась иначе. Из Москвы пришла «молния» с другим заданием: срочно лететь в Анадырь на розыски американского пилота Джеймса Маттерна, который совершал кругосветное путешествие на самолете с громким названием «Век прогресса», но потерпел аварию в анадырской тундре. И Леваневский отправился выполнять это задание.
Его самолету пришлось лететь над бурным Охотским морем, где туман прижимал машину к воде, а бешеный ветер срывал верхушки волн, ухудшая и без того плохую видимость. С огромным трудом Леваневский долетел до Анадыря. Здесь он нашел самолет Маттерна, который валялся разбитый в тундре. Сигизмунд Александрович взял американца на борт и, применив все свое мастерство и сноровку, на последних каплях бензина доставил потерпевшего на Аляску, в Ном.
Потом были незабываемые дни челюскинской эпопеи. Леваневский вместе с другими героями-летчиками, рискуя жизнью в суровых погодных условиях Арктики, был одним из ее участников.
Сообщение о гибели парохода «Челюскин» Леваневский услышал по радио, находясь на отдыхе в Полтаве. Он тут же телеграфировал в Москву, что готов лететь на помощь. На другой день получил правительственную «молнию»: «Немедленно выезжайте в Москву» и вскоре уже был в столице.
В это время Советское правительство закупило в Америке два самолета, приспособленных для полетов в северных условиях. Сигизмунда Леваневского, Маврикия Слепнева и полярного исследователя Георгия Ушакова отправили получать эти машины.
В городе Фэрбенксе летчикам передали девятиместные самолеты «Консолидейтед-Флейстер». Пилоты поднялись в воздух и направились к родной земле. Однако в Номе. Слепнев получил распоряжение от правительственной комиссии задержаться до выяснения обстановки в Ванкареме. Леваневский с Ушаковым одни продолжали путь. Вблизи берегов Чукотки их постигла неудача. Сначала была низкая облачность и пилот вынужден был пробивать ее. На высоте примерно двух тысяч метров началось обледенение. Умело планируя, Леваневский сумел немного снизиться и с высоты увидел прибрежные сопки. Он направил машину подальше от предательских преград. Но тут самолет сорвался в штопор и стремительно понесся вниз. Пилоту с большим трудом удалось вывести машину из штопора, уже над самой поверхностью льда. Последовал удар о торосы. Снесло обе лыжи. Но самолет все же сел на фюзеляж.
Леваневский получил травму головы и руки, потерял сознание. На счастье, вблизи берега оказалась чукотская яранга. С помощью Ушакова и механика Армстидта пострадавшего перенесли в нее и оказали ему первую помощь. Утром ему полегчало. Добравшись до Ванкарема на собаках, Леваневский радировал в Москву: «Чувствую себя работоспособным и готов снова к работе». Но самолета у него не было, и он лишен был возможности осуществить свое желание. В это время в Ванкарем на помощь челюскинцам прибыли другие летчики, и за четыре дня все потерпевшие крушение были освобождены из ледового плена. Так из- за аварии, едва не стоившей ему жизни, Леваневский не смог больше летать на льдину...
...Но вернемся к событиям 1937 года, когда бесследно исчез самолет Н-209. Исследователи и теперь никак не могут прийти к единому мнению о месте и времени гибели Леваневского.
Так, из опубликованных материалов о поисках пропавшего самолета видно, что, якобы, последняя радиограмма от Леваневского была принята 13 августа в 14 часов 32 минуты. На самом деле в тот день Якутская радиостанция в 15 часов 58 минут приняла такое сообщение: «Все в порядке, слышимость Р-1» (что значит плохая). А в 17 часов 53 минуты радиостанция мыса Шмидта приняла радиограмму: «Как вы меня слышите? Р. Л. Ждите». (Р. Л. — позывные Леваневского «Релел»),
Затем в Правительственную комиссию поступило сообщение одного радиолюбителя из Ярославской области. В нем указывалось, что 16 августа в 21 час 45 минут ему удалось на приемнике СВД-1, на волне 55 метров, принять сообщение «Р. Л. С самолета Леваневского». По утверждению радиолюбителя, эти слова повторились два раза, потом слышимость исчезла, а через 10 секунд передача повторилась, но была неразборчивой.
Далее указывается, что волну самолета радиолюбители принимали еще 22 августа. К сожалению, в этих сигналах можно было разобрать только отдельные знаки. Выходит, после прекращения основной связи экипаж самолета некоторое время был жив, и батареи могли давать энергию. Это наводит на мысль, что самолет Леваневского не погиб в море, а мог приземлиться в каком-то неизвестном месте.
Позднее сообщалось, например, что самолет Н-209 упал в Якутии. Об этом рассказал командир вертолета Евгений Васильевич Попов. По его словам, на берегу озера Сеген-Кюэль он нашел деревянную плиту, на которой была выжжена надпись: «Здесь 13 августа 1937 года в результате катастрофы самолета Н-209 погиб экипаж...» Отчетливо была выведена фамилия Леваневского, остальные трудно было разобрать, но одна, оканчивалась на «...ский» — возможно, Галковский. Впоследствии такую плиту обнаружить не удалось. Высказываются предположения, что ее взял экипаж одной из машин Жиганского авиаотряда, полет которого окончился катастрофой.
Работая геологом в Северной Якутии, я в апреле 1940 года проезжал по льду озера Сеген-Кюэль. На западном берегу недалеко от ледового поля увидел деревянный столб с укрепленным на нем пропеллером. Заинтересовавшись этим, спросил у проводника Семена Слепцова:
— Кому поставлен памятник?
Тот ответил:
— Самолету, который летел из Верхоянска в Якутск. Недалеко в горах он разбился.
Мы слезли с лошадей и молча постояли у этого памятника.
До сих пор остается загадкой, где и как погиб. Сигизмунд Леваневский. Однако не исчезла надежда, что с помощью современной техники все же будет отыскан роковой «квадрат Леваневского».
