холода. – Боже, ты чуть не заморозила меня до смерти, когда я пригласил тебя на ленч.
Она натянуто улыбнулась.
– Я сказала тогда, что у меня назначена встреча.
– Да, я знаю. – Показалось ли ей, что голос его вдруг упал? – С моим отчимом.
– И с Риа, – сказала она, прямо посмотрев на него. – Но ты должен теперь это знать.
– Да, – сказал он тихо. – О, да, Оливия. Я знаю все.
Что-то было не так. Она чего-то ждала, но чего? Возможно, не извинений, ни даже оправданий, но…
– Ты собираешься пить вино?
Она моментально заметила внезапную смену разговора.
– Да, да, я выпью. – Она взяла бокал и сделала глоток. Ее рука дрожала, и несколько капель вина пролились на пальцы. Она начала промокать их платком, но Эдвард взял ее руку за запястье.
– Не вытирай, – сказал он мягко, поднося ее руку к губам.
У нее перехватило дыхание, когда он начал снимать капли с пальцев губами, с одного за другим. Жар разлился по всему телу Оливии, охватив ее от кончиков ногтей до самого сердца.
– Эдвард, пожалуйста…
– Что «пожалуйста»? – прошептал он, пальцами поглаживая ее ладонь. – «Пожалуйста, отвези меня куда-нибудь, где бы мы могли побыть одни? Пожалуйста, сними с меня это красивое платье и обними меня?» – Его глаза смотрели туда, где под красным шелком обрисовывалась грудь, и он улыбался. – Был ли у тебя мужчина, который бы слизывал капли шампанского между твоих грудей, Оливия?
Она пыталась освободить руку, но он не отпускал ее.
– Соль твоей кожи и сладость вина, вероятно, окажутся опьяняющей смесью, – сказал он хриплым голосом, и внезапно, с чувством разочарования, она поняла, что он пьян или чертовски близок к этому.
Она отдернула руку, на этот раз он ее отпустил. Оливия положила руку на колени и сжала пальцы с такой силой, что ногти больно впились в ладонь.
– Ты… Вы хотели рассказать мне, как вы узнали о Риа и вашем отчиме.
Он ухмыльнулся.
– О, дорогая… Оставь это! Я достаточно хорошо помню школьные уроки, чтобы знать, что треугольник имеет три стороны.
Она посмотрела ему в глаза.
– Что вы имеете в виду?
– Я подумал, что ты хотела узнать, как я вычислил Риа, – сказал он, жестом подзывая официантку, чтобы повторить заказ. Он посмотрел на Оливию и приподнял черную бровь.
– Конечно, не от тебя, дорогая, ты была очень скрытной и не распространялась о своей старой подруге.
Оливия кивнула.
– Я не могла ничего рассказать, – сказала она, наклоняясь к нему. – Я имею в виду, что не могла так поступить по отношению к ней. Мы знаем друг друга с детских лет и…
– Ты хотела защитить ее.
Эдвард подождал, пока официантка забрала его пустой стакан и поставила на стол полный.
– Да, я думаю, это замечательно. Ты никому бы не рассказала. Это одно из достоинств таких женщин, как ты, не так ли?
Через стол она внимательно рассматривала его. Понять выражение лица она не могла, оно было печально, как и его глаза. Сердце Оливии сжалось.
– В конце концов, у мисс Боском есть семья и общественное положение. Ты… – Он снова пожал плечами. – Ты же можешь делать, что тебе нравится. – Он тихо засмеялся. – И мы оба знаем, какая ты, не так ли, детка?
Ничего не изменилось. Совсем ничего. Надежда или что-то подобное, что зародилось в ней, когда она увидела его сегодня вечером, лопнула, как резиновый шарик от укола булавкой. Она начала отодвигать стул, чтобы встать, но Эдвард схватил ее за руку.
– Где она? – спросил он.
– Кто?
– Твоя подружка, Риа.
– Представления не имею. И если вы не отпустите меня…
– Райт был очень добр к ней, Оливия. Очень, очень добр.
– Черт возьми, Эдвард…
– Он оставил ей акции «Джемини».
Она уставилась на него в недоумении.
– Могу я узнать, что это значит?
