Утром Хейворд сидел у себя в кабинете и, держа трясущимися руками “Уолл-стрит джорнэл”, читал заявление о банкротстве “Супранэшнл”. Его чтение прервала старшая секретарша миссис Каллаган.
— Мистер Хейворд, к вам мистер Остин. Не дожидаясь приглашения, Остин влетел в кабинет. Из элегантного плейбоя в летах он вдруг превратился в разодетого в пух и прах старикашку. Не теряя времени на приветствия, он выпалил:
— Есть какие-нибудь известия от Куотермейна? Хейворд указал на журнал:
— Я черпаю новости только из прессы. За последние две недели он безуспешно пытался связаться по телефону с Большим Джорджем в Коста-Рике.
— Дела — хуже некуда, — заговорил достопочтенный Харольд срывающимся голосом. — Я вложил в “СуНатКо” почти все вверенное мне семейное состояние и сам тоже остался без штанов — ухнул кучу денег на акции “Кью-Инвестментс”.
— А что случилось с “Кью-Инвестментс”? Хейворд уже пытался навести справки о состоянии дел группы частных лиц во главе с Куотермейном, получивших кредит от “ФМА” в размере двух миллионов долларов — помимо пятидесяти миллионов, предоставленных “Супранэшнл”.
— Хочешь сказать, что ничего не знаешь?
— Если б знал, то неужели стал бы спрашивать?! — вспылил Хейворд.
— Этот сукин сын Куотермейн продал акции “Кью”, принадлежавшие главным образом дочерним компаниям, когда их цена на бирже была максимальной. Представляешь, какой был океан наличных.
“Включая два миллиона “ФМА”, — подумал Хейворд. Вслух он спросил:
— Ну и дальше что?
— А дальше этот ублюдок перекачал все деньги через свои компании на личные счета. — Хейворд с отвращением наблюдал, как Остин разрыдался. — Деньги.., мои деньги.., они могли бы быть в Коста-Рике, на Багамах, в Швейцарии… Роско, ты должен помочь мне их вернуть… Иначе со мной все кончено.., я разорен.
— Это невозможно, Харольд, — отрезал Хейворд. У него и без Остина голова шла кругом — он не знал, как спасти собственные акции “Кью-Инвестментс”.
Хейворд постарался побыстрее выпроводить Остина. Не успел тот уйти, как в селекторе раздался голос миссис Каллаган:
— Звонит корреспондент газеты “Ньюсдей”. Некто Эндикотт. По поводу “Супранэшнл”: говорит, что это очень важно и ему нужны лично вы.
— Передайте, что мне нечего сказать, — пусть звонит в отдел связи с общественностью.
Минуту спустя вновь прозвучал голос миссис Каллаган:
— Простите, мистер Хейворд.
— Что еще?
— Мистер Эндикотт по-прежнему у телефона. Он спрашивает: вы хотите, чтобы он разговаривал о мисс Эйврил Деверо в отделе связи с общественностью или предпочитаете взять трубку сами?
Хейворд схватил трубку:
— Что все это значит?
— Доброе утро, сэр, — спокойно отозвался голос. — Извините за беспокойство. Это Брюс Эндикотт из “Ньюсдей”.
— Вы сказали моей секретарше…
— Я сказал ей, сэр, что, по-моему, существует ряд деликатных вопросов, на которые вы бы предпочли ответить лично, а не перепоручать это Дику Френчу.
— Я очень занят, — сказал Хейворд. — Могу уделить вам всего лишь несколько минут.
— Благодарю, мистер Хейворд. Буду предельно краток. Наша газета занимается расследованием деятельности корпорации “Супранэшнл”. Завтра мы даем о ней материал на первой полосе. Нам стало известно, что ваш банк предоставил “СуНатКо” крупный кредит. Я беседовал на эту тему с Диком Френчем.
— В таком случае вы располагаете всей необходимой информацией.
— Не совсем, сэр. Из других источников мы также знаем, что переговоры с “Супранэшнл” вели непосредственно вы. Нас интересует вопрос: когда впервые зашел этот разговор? Другими словами, когда “СуНатКо” впервые обратилась к вам с такой просьбой? Не припоминаете?
— Боюсь, что нет. Мне слишком часто приходится вести переговоры о крупных кредитах.
— Но наверняка не так часто о кредитах размером в пятьдесят миллионов долларов.
— Полагаю, я уже ответил на ваш вопрос.
— Может быть, я попытаюсь помочь вам вспомнить, сэр. Это не могло произойти в марте, во время поездки на Багамы? С мистером Куотермейном, вице-президентом Стоунбриджем и другими?
Хейворд колебался.
— Да, возможно.
— Вы не могли бы ответить более точно? — Несмотря на почтительный тон, было ясно, что газетчик так просто не отстанет.
— Да, сейчас я вспомнил. Верно.
— Спасибо, сэр. Если не ошибаюсь, вы летели на частном самолете мистера Куотермейна, “Боинге- 707”?
— Да.
— В качестве сопровождающих лиц с вами было несколько девушек?
— Я бы не назвал их сопровождающими лицами. Кажется, на борту были две-три стюардессы.
— Среди них была Эйврил Деверо? Ведь вы с ней именно тогда познакомились, а потом виделись в течение нескольких дней на Багамах?
— Вероятно. Во всяком случае, имя мне знакомо.
— Мистер Хейворд, простите за бестактность, но не была ли мисс Деверо предложена вам в качестве вознаграждения за то, что вы выступите в банке в роли ходатая?
— Разумеется, нет! — С Хейворда лил пот, рука, сжимавшая трубку, дрожала.
— В результате этого путешествия на Багамы, сэр, у вас сложились дружеские отношения с мисс Деверо?
— Пожалуй, да. Она очень приятный, милый человек.
— Значит, вы ее все-таки помните?
Он попался в ловушку.
— Да, — признал он.
— Спасибо, сэр. Кстати, вы не встречались с мисс Деверо в последнее время? — Вопрос был задан как бы ненароком. Но этот Эндикотт все знал.
— Я отвечаю на те вопросы, которые не выходят за рамки приличий. Повторяю, я очень занят.
— Как вам угодно, сэр. Однако считаю себя обязанным довести до вашего сведения, что мы беседовали с мисс Деверо и она нам чрезвычайно помогла.
“Чрезвычайно помогла? Похоже на Эйврил, — подумал Хейворд. — Особенно если ей хорошо заплатили”.
— Она подробно рассказала о ваших свиданиях; а кроме того, у нас есть несколько счетов из отеля “Колумбия-Хилтон”, оплаченных “Супранэшнл”. Вы по-прежнему отрицаете, что все это имело отношение к кредиту, предоставленному корпорации “Супранэшнл” вашим банком?
Хейворд молчал. Что он мог сказать? Ирония судьбы заключалась в том, что Эйврил была тут действительно ни при чем. Он принял решение о предоставлении кредита “СуНатКо” задолго до того, как с ней познакомился. Но кто в это поверит?
— И последняя деталь, сэр. Могу я спросить о частной акционерной компании под названием “Кью- Инвестментс”? Чтобы не тратить попусту время, скажу: мне в руки попали копии некоторых документов, согласно которым вы являетесь держателем двух тысяч акций. Это так?
— Я отказываюсь отвечать.
— Мистер Хейворд, эти акции были предложены вам в качестве платы за труды для “Супранэшнл”, а впоследствии — для “Кью-Инвестментс”?
Не говоря ни слова, Роско Хейворд медленно повесил трубку.
