Что угодно. Романы и статьи, а может быть, книгу об этой войне.
Приятная будет книга. Особенно если издать ее с иллюстрациями.
Или ты бы мог подучиться и написать книгу о политике. Я слышала, что книги о политике всегда нарасхват.
Или ты бы мог подучиться и написать книгу о диалектике. Всякая новая книга о диалектике отлично расходится.
Неужели?
Но, Филип, милый, ты должен прежде всего еще здесь найти какое-нибудь приличное занятие и бросить это невозможное, бессмысленное времяпрепровождение.
Я где-то читал, но до сих пор не имел случая проверить: скажи, правда ли, что, когда американке понравится мужчина, она прежде всего заставляет его от чего-нибудь отказаться? От привычки пить виски, или курить виргинский табак, или носить гетры, или охотиться, или еще что-нибудь.
Нет, Филип. Дело просто в том, что ты — очень серьезная проблема для любой женщины.
Надеюсь.
И я вовсе не хочу, чтобы ты от чего-нибудь отказывался. Напротив, я хочу, чтоб ты за что-нибудь взялся.
Хорошо.
Филип, не уходи…
Я сейчас же вернусь, милая. И буду страшно серьезным.
Ты знаешь, что ты сказал?
Конечно.
Я знал, что это заразительно, но не думал, что до такой степени. Прости, дорогая.
Дорогая — тоже неплохое слово.
Ну тогда до свидания, — мм — любимая.
Любимая, — ах ты, милый!
До свидания, товарищ.
Товарищ? А раньше ты сказал «милая».
Товарищ — хорошее слово. Пожалуй, не следует швыряться им по-пустому, — беру его обратно.
Упаси бог — черт, — все равно кто, но упаси.
Не богохульствуй. Это приносит несчастье.
Ты больше не называешь меня «товарищ»?
