Магьер кивнула:
– Никто тебя не винит, но мне нужно, чтобы ты подробно и точно рассказала нам, что делала в тот вечер. Быть может, это поможет нам найти убийцу.
Дита поджала губы:
– Чесна была такая добрая. Всегда, когда хозяин уходил играть в карты, она отпускала Хеди и Андре погулять, а сама сидела дома и читала или приходила ко мне поболтать. В тот вечер я возилась в кухне – нужно было убрать на зиму сушеные сливы. Стука в дверь я не слышала и голосов тоже, потому что кухня у нас в задней части дома. А вот когда я открыла дверь черного хода, немного проветрить – сразу почувствовала сильный сквозняк. Я еще подумала – может, где-то окно забыли закрыть. Пошла проверить, ну и увидела, что входная дверь нараспашку.
Дита осеклась, и глаза ее подозрительно заблестели, но все же она сумела не дать воли слезам и лишь больше помрачнела:
– Ну, я и закрыла дверь. Бедная девочка наша там и лежала, на ступеньках, а я ее не заметила. Я-то думала, что она в своей комнате, и просто закрыла дверь.
Ланджов слушал ее внимательно, но при этих словах, не выдержав, опустил голову.
– И только потом, – продолжала Дита, – уже за полночь я услышала крик хозяина. Я тогда уже улеглась в кровать, а потому схватила халат, кое-как оделась и выбежала из спальни. Хозяин кричал во дворе, так что я распахнула входную дверь и увидела, что по дорожке от ворот бежит к дому лорд Кушев.
– Кто такой Кушев? – спросил Лисил.
– Наш сосед, – ответил Ланджов. – Он играл со мной в карты в «Рыцарском доме».
– Ох какое это было ужасное зрелище! – прошептала Дита. – Платье на бедняжке было все разорвано, а уж горло…
– Хватит! – хриплым голосом оборвал ее Ланджов. – Не понимаю, какой от всего этого прок!
Лисил выразительно вскинул брови, но о чем он подумал – догадаться было невозможно.
– Надеюсь, вы сохранили платье? – спросила Магьер.
– Да, – процедил Ланджов. – Капитан Четник из городской стражи сказал мне, что платье надо обязательно сохранить, даже после похорон.
Магьер взяла на заметку это имя. До сих пор почти все люди, причастные к этому делу, проявляли полнейшее нежелание думать, но этот капитан, похоже, человек здравомыслящий, и с ним не мешало бы поговорить.
– Мне нужно взглянуть на это платье, – сказала она. И, замявшись, добавила с некоторым смущением: – Точнее говоря, его должен обнюхать наш следопыт.
С этими словами Магьер указала на Мальца. Ланджов снова побледнел. Одна мысль о том, что какой-то пес будет обнюхивать одежду убитой дочери, могла бы кого угодно довести до белого каления. К чести Ланджова, он просто сказал:
– Оно в комнате Чесны. Идемте.
Дита ушла, а Магьер, Лисил и Малец последовали за Ланджовом в коридор и повернули направо. Коридор, расширяясь, выводил к винтовой лестнице. Они поднялись на третий этаж, и Ланджов ввел их в комнату дочери.
Под кремовым балдахином стояла большая кровать с периной. Вдоль стен, так низко, что дотянуться мог бы и ребенок, были прибиты побеленные полки, и Магьер поразило, сколько на них игрушек. Лисил тоже первым делом заметил именно игрушки. Вдоль одной стены стояли на полке куклы – пара игрушечных зверюшек, глуповатого вида марионетка, но в основном десятка два кукол. Здесь были блондинки, брюнетки и даже одна рыжая. Головы у кукол были фарфоровые, кружевные наряды – лилового, желтого и розового цвета.
– Сколько лет было вашей дочери? – спросила Магьер.
– Шестнадцать, – ответил Ланджов.
Услышав это, Лисил вскинул брови и снова выразительно поднял глаза к потолку.
– А где ее мать? – спросил он.
И опять Ланджов ответил не сразу, словно этот вопрос показался ему не только неуместным, но и дерзким.
– Она умерла в ту ночь, когда родилась Чесна, – наконец сказал он.
Помимо воли Магьер испытала искреннее сострадание к этому высокомерному вельможе. Его жена умерла родами, а теперь он лишился и единственного ребенка. Быть может, он просто не стремился к тому, чтобы дочь поскорей стала взрослой и покинула родительский дом.
Ланджов распахнул дверцы высокого гардероба и достал завернутый в полотно сверток. Он перенес сверток на кровать – с таким видом, точно в руках у него было нечто безмерно ценное и в то же время омерзительное. В свертке оказалось некогда изысканное лиловое платье с шафрановой отделкой. Вырез платья и левое плечо были густо покрыты засохшей кровью.
Малец бодро подбежал к кровати и выжидательно глянул на Ланджова, но советник лишь молча отступил в сторону. Тогда Лисил взял с кровати платье, встряхнул, развернул так, чтобы подол касался пола.
Судя по размерам платья, убитая девушка была ростом едва по плечо Магьер, но не это привлекло внимание охотницы. Спереди платье было грубо разорвано от корсажа до самого подола. Магьер ощутила знакомое жжение в желудке, привычно уже заныла челюсть, но она усилием воли поспешно подавила эти ощущения. И все же она чувствовала, как поднимается изнутри волна гнева.
Убийца разорвал подол платья вовсе не для того, чтобы напиться крови девушки. На языке у Магьер
