Глава 10
— Бог тебе судья, Сьюзен. Ты так затягиваешь шнуровку на корсете Джорджи, что у меня от одного взгляда на нее начинает болеть живот.
— Я не чувствую никакого стеснения, — возразила Джорджина со смехом и подняла руки, чтобы сестры надели на нее бальное платье.
— Может быть, ты просто в оцепенении. Если у тебя закружится голова, имей в виду, это оттого, что кровь прилила к голове, — предупредила Шарлотта.
— Голова у меня идет кругом, это так… но не кружится, — успокоила Джорджина сестер.
Когда юбка опустилась на бедра Джорджины и подол упал к ногам, все трое посмотрели в зеркало на ее отражение. Платье было восхитительно — белый шелковый газ, отороченный серебром.
— Сегодня грудь у тебя совсем обнажена. Неужели это та целомудренная дебютантка, которая представлялась ее королевскому величеству всего двадцать четыре часа назад? — пошутила Шарлотта.
— На вчерашнем балу я видела более шокирующие картины, — сказала Джорджина и добавила: — Мне показалось, что груди герцогини Белгрей соревнуются одна с другой, чтобы выяснить, какая выскочит из платья первой, левая или правая.
Но когда Джорджина отказалась надеть парик, сестры стали серьезными.
— Не хочу носить парик, я положу начало новой моде. Для украшения у меня есть две серебряные бабочки с блестками.
— Пожалуй, действительно жаль прятать такие чудные черные кудри, — согласилась Сьюзен.
— Это твой бал — ну и поступай как хочешь! — подхватила Шарлотта.
* * *
В приглашениях было сказано, что бал начнется поздно, в десять, как следовало по моде, но многие гости стали прибывать раньше назначенного времени. Семья Гордон выстроилась в ряд в просторном холле, чтобы встречать гостей. Благородная хозяйка дома Джейн заранее приняла меры предосторожности и попросила Джорджа Гренвилла, маркиза Бекингема, у которого Гордоны снимали особняк на Пэлл-Мэлл, быть официальным хозяином.
— Вы окажете нам большую честь, Джордж. Герцог, в конце концов, приехал из Шотландии, но вряд ли Алекс способен на что-то большее, кроме как быть чисто символической фигурой.
— Это вы оказываете честь мне, ваша светлость. Быть хозяином бала вместе с хозяйкой самого известного политического салона — знак особой чести. А, вон идут принц Уэльский и его брат принц Эдуард.
— Добрый вечер, ваше королевское высочество. Мне доставляет высочайшее удовольствие приветствовать вас на балу в честь леди Джорджины.
Принц поцеловал ее пальцы.
— Ни за какие блага не пропустил бы его. Здравствуйте, Бекингем. Когда вы руководите чем-нибудь, можно не сомневаться, что будет весело.
— Добро пожаловать, принц Эдуард. — Джейн присела в реверансе во второй раз. — Теперь, когда вы приехал и, я полагаю, что можно открывать бал.
Братья королевской крови пошли мимо хозяев дома, стоявших в ряд, и, приблизившись к Джорджине, оба взяли ее за руки и повели в бальный зал, где уже собралось больше двухсот гостей.
Раздались аплодисменты, и леди Джорджина с сияющей улыбкой медленно обошла зал, чтобы поблагодарить каждого за приезд.
Гости все прибывали; Джорджина остановилась, чтобы поговорить с лордом и леди Холланд.
— Бет, Генри, как я рада, что вы смогли приехать. Заявляю, что вы самая красивая пара в этом зале.
— Не говорите ему комплиментов, он и так чересчур самодоволен, — шутливо сказала Бет.
— Настолько самодоволен, что хочу быть вашим партнером в первом страспее, дорогая Джорджина.
— Договорились! Мне не понадобится писать ваше имя на моей карточке. Я о вас и так не забуду, Генри.
И тут Джорджина увидела, что рядом с лордом Холландом стоит Френсис Расселл.
— Ваша светлость, вы пришли без приглашения!
Она подала ему руку, и он поднес ее к губам и поцеловал пальцы.
Его взгляд задержался на ее груди.
— Думаю, особая честь открыть бал, танцуя с вами, леди Джорджина.
— Пожалуй, — ответила она с любезной улыбкой. — И эта честь принадлежит лорду Генри Петти.
Глаза герцога Бедфорда сузились, когда младший сын маркиза Лансдауна подошел к дебютантке и повел ее открывать с ним бал под красивую музыку, исполняемую известным скрипачом Нейлом Гоу.
— Самодовольная девчонка, — заметил Френсис.
— Петти одного возраста с леди Джорджиной. Можете не сомневаться — герцогиня устроила так, что бал она откроет с этим молодым аристократом.
— Вы, конечно, правы, Генри. Я приглашу вашу красавицу жену, а вы пока подождете.
Желающих танцевать с Джорджиной становилось больше с каждым танцем, так что в конце концов выстроилась целая очередь нетерпеливых джентльменов. До наступления полуночи она протанцевала с премьер-министром и с каждым членом парламента, принадлежащим к партии тори. После полуночи, она стала танцевать с вигами.
Наконец ее пригласил граф Уинчилси, с которым она познакомилась в доме Шарлотты.
— Джордж, — сказала она, улыбаясь, — клянусь, что более половины джентльменов, здесь присутствующих, получили свое имя в честь короля.
— Мне жаль, миледи, что у меня такое обычное имя.
— К чему сожаления, милорд? Меня и саму назвали в честь короля!
Принц Эдуард пригласил ее на «ручеек», в котором пары выстраивались в ряд, а первая пара поднимала руки так, что получалась арка. Потом все пары, начиная с последней в ряду, проходили под этой аркой. Этот танец неизменно вызывал смущение и много смеха.
Этот смех поощрил маркиза Бекингема объявить игру в жмурки, и лорд Хантли вызвался быть первым, кому завяжут глаза. Дороти Кавендиш, влюбленная в брата Джорджины, постаралась оказаться первой, кого он поймал. Из-за ее визга он быстро определил, кто она. Когда пришла очередь Дороти, она поймала лорда Холланда, который в свою очередь поймал и узнал Джорджину.
— Я думаю, Генри, что вы подсматривали. Вы видели, что это я.
— Какой мужчина не стал бы подсматривать, чтобы получить возможность прикоснуться к вам, дорогая Джорджина?
Лорд Холланд завязал ей глаза и поправил повязку, чтобы Джорджина ничего не могла видеть, а потом трижды повернул ее.
Поскольку вокруг нее толпилось множество мужчин, ей не составило особого труда поймать одного из них. Джорджина сразу же поняла, что это Френсис Расселл, а также что он все это задумал заранее.
— Это его королевское высочество принц Уэльский? — с невинным видом спросила она.
Она знала, что это предположение оскорбит Бедфорда, потому что принц был необыкновенно тучным.
— Нет, нет, нет! — закричали все вокруг. — Отгадывайте дальше!
— Лорд Лодердейл? — Она назвала еще одного дородного друга Бедфорда. — Нет? Тогда сдаюсь.
И она сняла повязку и притворилась весьма удивленной.
