беспокойство.
Она взяла в руки губку.
— Я помоюсь сама.
Патрик вздохнул с облегчением. Своими большими жесткими руками он боялся прикасаться к ее измученному болезнью телу.
— Сейчас поищу тебе сорочку. — Он подошел к гардеробу и выбрал такую, которая, как ему показалось, подойдет ей по цвету. — Тут вот есть очень миленькая розовая.
Кэтрин улыбнулась:
— Персиковая.
Завернув ее в полотенце, он осторожно промокнул влагу, усадил ее на кровать и помог облачиться в персиковую сорочку.
— Не шевелись.
Нервничая и чувствуя себя, словно бык в будуаре, Патрик подошел к туалетному столику и растерянно оглядел все, что лежало на нем.
Он выбрал щетку для волос, — такой маленькой он еще не видел, — а в пару к ней гребешок. Набрал пригоршню шпилек. Выругал себя за неуклюжесть, когда выронил одну-две, и осторожно поднял их. «Господи, помоги!» — мелькнуло в голове.
Наугад выбрав одну прядь, Патрик начал расчесывать ее. Потом взялся за другую. Потом перешел к следующей. И так он вычесал все свалявшиеся волосы. «Теперь переходим к самой трудной части, Хепберн». Он посмотрел на свои неловкие пальцы. «Трудной? Нет, черт знает, какой трудной!»
Высунув от усердия язык, Патрик принялся накручивать ее волосы на палец, а потом закалывать их шпильками на голове.
Некоторые пряди не желали слушаться, но он усердно снова и снова укладывал их, пользуясь шпильками, которые зажимал зубами. Наконец последняя кудряшка заняла свое место. Потом он вспомнил про розы. Вытянув цветы из вазы и стараясь не помять лепестков, он все-таки сумел приколоть их к волосам.
Тяжело отдуваясь, Патрик взял ее за руку, подвел к туалетному столику и усадил перед зеркалом.
Кэтрин чуть не вскрикнула от досады, увидев свое землистое лицо, ввалившиеся щеки и огромные синяки под глазами, но, перехватив в зеркале озабоченный взгляд Патрика, взглянула на свою прическу. То, что он сделал, было ошеломляющим, в самом хорошем смысле этого слова. У нее навернулись слезы, когда она сообразила, что Патрик старался изо всех сил, чтобы ей понравилось собственное отражение в зеркале. Она растаяла. Это еще раз доказывало, что он любит ее!
— Я тебя люблю, Патрик, — только и сказала она.
Хепберн улыбнулся:
— Ты говоришь из благодарности, потому что я спас тебе жизнь. Ты считаешь себя обязанной мне. Но это не так, Кэтрин.
Она покачала головой, удивляясь странностям мужского ума.
— Давай я отнесу тебя вниз. — Он подхватил ее на руки. — Ты стала просто невесомой. Тебе надо есть побольше.
Спустившись с ней на первый этаж, он поставил ее на ноги, чтобы Кэтрин самостоятельно дошла до кухни.
Всю следующую неделю Кэтрин набиралась сил. Стали постепенно исчезать и следы тяжелой болезни. По ночам Патрик лежал рядом, поверх покрывала, дожидаясь, когда она заснет. Потом оставлял ее одну и, удерживая безопасную дистанцию, проводил большую часть ночи на ногах, как зверь в клетке.
Ему не давали покоя и слова Мэгги. «В тебе есть сила, Хепберн. Воспользуйся ею! Но на этот раз ничего не проси взамен!» Они так и вертелись у него в голове: ничего не проси… ничего не проси… Наконец Патрик понял, как ему поступить.
Вооружившись пером и бумагой, он написал Кэтрин свое признание и отказался от всего, что получил за ней. Патрик сунул письмо в конверт и, прежде чем запечатать, положил туда ее обручальное кольцо. Оставив конверт на столике у кровати, посмотрел на свою спящую жену. «Небо да хранит тебя, моя маленькая чертова кошка».
Глава 36
Утром, открыв глаза, Кэтрин повернулась и посмотрела на соседнюю подушку. Патрик всегда вскакивал ни свет ни заря. Его никогда не было рядом, когда она просыпалась. Кэтрин с удовольствием потянулась и счастливо вздохнула.
Она встала с постели и подошла к окну. Патрика ей не удалось высмотреть, зато она обрадовалась, увидев Дэвида Хепберна, который, очевидно, возвратился из Виндзора.
Выйдя из дома, Кэтрин поприветствовала молодого шотландца.
— У меня от сердца отлегло, когда я увидела вас в добром здравии, Дэвид. Я очень переживаю за свою мать. Вы что-нибудь слышали про нее?
— В замке Виндзор чумы не было, миледи. Это просто какое-то чудо. Боюсь, в Лондоне и многих других городах дела обстоят намного хуже. С вашей матушкой и леди Кери все в полном порядке, но они очень волновались за вас. Я пообещал отправить им весточку о том, как вы себя чувствуете.
— Нам с Мэгги не повезло. Мы обе заразились. Мэгги умерла, а меня выходил Патрик и спас от смерти.
— Мне кажется, мор стал затихать.
Дэвид пошел на кухню, а она к себе в спальню. И тут она увидела на столике возле кровати конверт. Она вскрыла конверт, и оттуда выкатилось ее обручальное кольцо.
С тяжелым сердцем Кэтрин развернула письмо и присела на краешек кровати. «Ты настоящий ублюдок, Хепберн, если снова бросил меня».
Она была вне себя от злости. В глазах все плыло, и ей потребовалось какое-то время, прежде чем она смогла прочесть несколько строк.
Кэтрин бросила письмо на пол.
— Проклятый лорд Стюарт, — прошипела она. — Ну и оставайся в своей Шотландии!
Прошло две недели. Аппетит у Кэтрин восстановился. Критически разглядывая себя в зеркале, она признавала, что вид у нее вполне здоровый. Появился ежедневный ритуал — носить цветы на могилу Мэгги во фруктовом саду. А там деревья ломились от персиков и краснеющих яблок. Она разговаривала с Мэгги, делилась с ней мыслями, но эмоции держала в узде. После таких визитов у Кэтрин становилось легче на
