Так разве в мире мне спокойно можно жить, Когда врагов моих повсюду величают? Когда хвалы мои злодеи получают? Когда со мной равно считают дураков? Нет! нет! мучителен и вреден яд таков! Достоинства у нас прямые ненавидят, И люди всё не то и всё превратно видят, Не смыслят отличить от шапки головы; А этому всему, всему причиной вы! Когда начнут хвалить невежей, вы молчите.
Развед
Что ж делать?
Змеяд
Режьтеся, бранитесь и кричите! Не так ли поступать заочно вам велю, За то я в доме вас питаю и кормлю; На то вы мне себя к услугам учредили, Чтобы ничьи хвалы ко мне не доходили. Вы все злодеи мне, бесстыдны, гнусны, злы!
Развед
Когда не слышу я о вас нигде хулы, Так мне чужих похвал оспоривать несродно, А впрочем, сделаю всё то, что вам угодно.
Змеяд
Всё делай, что велю, тебе защитник я; Мы, будучи умны и будучи друзья, О ближних как хотим свободно, так и судим, И тем-то мы одни в почтении и будем. Учися у меня и толки рассевай; Кого зовут честным, ты плутом называй. Когда хвалить хотят не нас, кого другого, Не дай ты вымолвить похлебщику ни слова. Нас только ты хвали, а прочих всех ругай И славу нашу нам расширить помогай.
Стовид
Мой разум чистится полезным сим уроком; Я, право, почитал злословие пороком, Как хвалят их такие господа, Так знать, что польза в нем, и знать, что нет вреда.
Змеяд
Вреда, конечно, нет, когда ты слово скажешь, Которым дурака как пальцами укажешь. Не очень надобно на брани скромну быть, Словцо о ком сказать — не до смерти убить. Когда вы мне друзья, вот этим мне служите.
Развед
Хочу я вам служить, да только в чем, скажите?
Змеяд
Ах! льзя ли вымолвить! Мне писано в письме. Да то диковинка ль, живем еще во тьме: Мне писано, кого та весть не опечалит, Мне писано, что двор Премидов разум хвалит. Еще страшнее той ко мне доходит весть: Как будто бы Дармысл в большую входит, честь, Который нашего почтения не стоит.