А бедный с ним не соглашается:
— Нет, брат, правдою все-таки лучше.
Тогда богатый:
— Ну, что ж! Давай об заклад биться; пойдем людей спрашивать, кого встретим, того и спросим, — и так до трех раз. Как скажут по-твоему, пускай все мое добро тебе будет; а как по-моему — я все твое добро заберу.
Бедный говорит:
— Ладно!
Вот и пошли они по дороге. Идут, идут, встречается им по пути мужичок, — с заработков идет. Они к нему:
— Здравствуй, добрый человече!
— Здравствуйте!
— Да мы вот спросить у тебя хотим…
— Спрашивайте.
— Как лучше на свете жить: правдой или кривдой?
— Э, добрые люди, — отвечает мужик, — где вы правду найдете? Вот я сколько работал, трудился, а заработал, как кот наплакал, да еще из этих денег хозяин удержал. Да где уж той правдою проживешь! Лучше кривдой жить, чем правдой.
— Ну, брат, — говорит богатый, — вот тебе первый раз моя правда.
Запечалился бедняк, и пошли они себе дальше.
Вот встречают они уж купца.
— Здравствуйте, ваша милость!
— Здравствуйте!
— А что мы вас хотим спросить?
— Говорите!
— Как лучше на свете жить — правдой или неправдой?
— Эх, добрые люди! Где уж правдою проживешь? Вот как начнешь продавать, сто раз и соврешь и обманешь человека. А то и не продашь.
Да и поехал себе.
— Вот тебе второй раз моя правда! — говорит богач.
Ну, бедняк еще больше запечалился, и пошли они себе дальше. Идут и идут, — встречают пана.
— Здравствуйте, пане!
— Здравствуйте!
— А вот мы у вас что хотим спросить.
— Спрашивайте! — говорит.
— Как лучше на свете жить: правдой или кривдой?
— Эх, люди добрые! Где ж теперь та правда на свете? Правдою не проживешь. Это если б мне правдой жить, то…
И, не досказав, поехал себе.
— Ну, брат, — говорит богатый, — теперь давай домой возвращаться, да отдавай мне свое добро.
Идет бедняк домой, да так его тоска гнетет… Забрал богатый брат весь скарб, одну только хату бедняку оставил.
— Пока поживи, — говорит, — мне сейчас она не нужна, а потом ищи себе другую.
Вот сидит бедняк со своей семьей — и хлеба куска в хате нету, и заработать-то негде; везде хлеб не уродил. Терпел бедняк, терпел… дети плачут… Взял он мерку, да и пошел к богатому брату хлеба просить.
— Дай, говорит, — братец, хоть мерку мучицы какой или зерна: есть нечего, дети с голоду пухнут.
А тот:
— Дай, говорит, тебе глаз выколю, — тогда дам муки мерку.
Думал, думал бедняк, пришлось ему согласиться.
— На, говорит, выкалывай, бог с тобой, только дай поесть.
Вот выколол богач бедняку глаз, дал ему мерку муки. Тот взял, приносит домой, а жена как глянула на него — так и вскрикнул:
— Что с тобой сталося? Где же твой глаз?
— Эх, — говорит, — где! Брат забрал!
Да и рассказал ей. Поплакали они, погоревали, да и живут тем хлебом.
Спустя неделю или около того опять хлеба не стало. Взял мужик мерку, опять к брату пошел.
— Дай, — говорит, — братец, хлеба; того, что ты мне дал, не стало!
— Дай выколю глаз, тогда и дам мерку!
— Как же я, — говорит, — братец, буду без глаз на свете жить? Уж ты один выколол. Смилуйся, дай уже так.
— Нет, — говорит, — даром не дам. Дай выколю глаз, тогда дам еще одну мерку.
Пришлось бедняку и на это согласиться.
— На, — говорит, — выкалывай, бог с тобой!
Вот взял богатый брат нож, выколол ему и второй глаз, отсыпал ему мерку муки. Слепой взял и пошел домой. Держась кое-как за плетни, добрался он домой, приносит тот хлеб. Глянула на него жена, так и перепугалась:
— Как же ты теперь без глаз-то на свете проживешь? Мы бы как-нибудь раздобыли, а теперь…
Плачет, горемычная, и слова вымолвить не можеть. А муж и говорит:
— Не плачь, жена! Будем жить, как бог даст, не один же я на свете темный: есть много слепых, живут же люди и без глаз.
А тут скоро и того хлеба не стало, много там его разве — одна мерка, а едоков-то целая семья!
— Ну, жена, — говорит муж, — теперь к брату ходить уже не за чем. Проводи меня за село, к большому тополю, что над дорогой у перекрестка, оставь меня там на весь день, а вечером приходи и домой меня проводишь: кто будет проходить или ехать, может, и подаст кусок хлеба.
Вот отвела его жена туда, посадила под тополем, а сама назад воротилась.
И сидит бедняк… кто-то подал ему немного… А тут уже вечереть стало, а жена задержалась. Поднялся бедняк, собрался один домой возвращаться, да свернул не туда и домой не попал. Идет и идет, сам не знает куда. Вдруг слышит — лес над ним шумит. Приходится ему в лесу ночевать. Побоялся он зверя, взобрался кое-как на дерево, да и сидит там.
Вдруг около полуночи сбегается к тому месту под дубок нечистая сила, а с ними их старшой. Вот и начал старшой спрашивать, кто что сделал. Вот один и говорит:
— Я сделал такое, что брат брату глаза за две мерки ржи выколол.
— Сделал ты хорошо, а все же не так!
— А почему?
— Да если слепой потрет себе глаза той росой, что под этим деревом, то прозреет.
— А кто ж о том слышал, и кто о том знает, что надо так сделать!..
— Ну, а ты что сделал? — спрашивает старшой второго.
— А я в таком-то селе всю воду повысушил, так что и капельки нету, и носят ее туда люди за тридцать, за сорок верст. Много там людей гибнет.
— Хорошо ты сделал, да все же не так, — говорит старшой.
— А почему ж?
— Да если кто отвалит тот камень, что на крайнем огороде лежит, то и потечет из-под него вода на все село.
— О! Да кто ж о том слышал, кто ж о том знает, что надо так сделать?
— Ну, а ты что ж сделал? — спрашивает старшой у третьего.
— В таком-то королевстве есть у короля единственная дочка, так я сделал ей так, что она ослепла, и
