Заскрипели лебедки, кит медленно поднимался и наконец полностью вышел из воды, резко накренив шхуну.
– На борт! Аккуратно:
Новак, оперируя кранами, перетянул животное через фальшборт, так что запутанная в сетях голова кита легла на палубу, а остальная часть туши свисала за борт и тащилась по воде.
Шхуна все еще кренилась.
– Ты можешь затащить его дальше на палубу? – крикнул Джек Новаку.
– Сомневаюсь, – прокричал в ответ Гус, стараясь перекричать визг подъемного оборудования. – Это все, на что способны лебедки. И так перегрелись.
– Отлично! Похоже, мы взяли кита!
Пол что-то радостно закричал.
– Это мальчик или девочка? – спросила Энни.
– Самка или самец, – поправил ее Джек. Он осмотрел заднюю четверть животного. – Кажется, это не так легко определить. – И вдруг кит закричал, почти как человек, это был крик удивления, боли, предупреждения, беспомощности – чего? Кэмпбел понял, что касатка общается с другими китами, которые издалека наблюдали за ними. – Уходим отсюда. Идем в бухту. В котором часу завтра высокий прилив, Гус? – спросил он через окно.
– Около девяти.
– Хорошо, завтра в это время поместим его в загон.
Он сразу набрал ход. Пойманное животное дернулось и издало звук, похожий на блеяние.
– Что происходит с этой проклятой тварью? – раздраженно спросил Джек.
– Господи! – воскликнула Энни. – Смотри!
Кит снова закричал, и Кэмпбел, высунувшись в окно, изумленно посмотрел на него. Из живота кита, свисающего за бортом, начало вырастать что-то, напоминающее огромную опухоль. Энни поняла первой:
– Боже мой! Она рожает! – Это была правда, опухоль была детенышем.
В тот же момент Кэмпбел увидел вдали высокий плавник.
– Опустите кита обратно в воду! – крикнул он. – Освободите его!
Рожающая касатка снова закричала.
– Гус! Шевелись! Выброси его! – большой плавник был все еще далеко, но быстро шел в их сторону. Стонали лебедки, самка кита намного приподнялась в воздух и повисла за бортом. Детеныш дюйм за дюймом выходил из нее.
– Опускай! Спокойно! АККУРАТНО! – кричал Джек.
Шхуна покачнулась, и касатка ударилась о борт.
– О, дьявол! Осторожнее! – крикнула Энни.
Работали краны, а потом Джек понял, что они вляпались: раздался высокий металлический скрежет, потом появилось облако дыма, и наступила тишина.
– Гус? – крикнул он.
– Ни один подъемник не работает. Сгорели.
– Исправь их. Быстро!
Касатка висела за бортом, голова и хвост в воде, средняя часть туши в воздухе. Как раз над водой детеныш застыл на месте, наполовину выйдя из чрева матери.
– Она утонет! – крикнула Энни.
– Заткнись! – как бы предупреждая, Плавник-с-зазубриной прошел перед носом шхуны. Он был гораздо выше человеческого роста. – Гус!
– Я стараюсь, – слабо отозвался Новак.
Энни была права, самка утонет, зло подумал Джек. Он боялся, что, если они обрубят сеть, самка, запутавшаяся в ней, все равно погибнет. А детеныш? Он замер без движения. Может, он уже мертв.
– Поторопись! Пол, не стой там. Помоги Гусу! – кричала Энни.
– Как? – вяло ответил ей Пол.
Стемнело. Кэмпбел потерял в сумерках плавник, а потом снова заметил его совсем рядом с самкой, запутавшейся в сети. Потом он исчез.
Вдруг шхуна резко покачнулась.
– Мы ударились обо что-то, – крикнул Кэмпбел. – Пол, ты что-нибудь видишь?
– Что-то ударило нас, – хрипло отозвался Пол. – Он возвращается. – Шхуна снова содрогнулась. Штурвал выскользнул у Джека из рук, он схватился за него, чтобы устоять на ногах. Пол заглянул в рулевую рубку, щека у него была порезана. – Этот чертов кит с оборванным плавником атакует нас!
Кэмпбел слышал этот звук. Казалось, он шел к нему со всех сторон: «пинг, пинг, пинг» – отчетливый и резкий, он предупреждал его. Джек выбежал из рубки и сорвал чехол с прожектора. Вернувшись в рубку, он
