'Да, исцеление нам не помешает. На скажи сначала, кто ты такой?'
'Вы можете звать меня Лекарем. Я исцеляю иных, дабы искупить вину за содеянное в прошлом. Многие расстались с жизнями из-за глупого акта милосердия с моей стороны. У меня есть брат, злой человек по имени Давеорн. Он жив, потому что я оказался слишком слабоволен, чтобы убить его, когда у меня была такая возможность. Многих лишил он жизни… в том числе и нашего отца. Я узнал, что он явился в эти земли, и надеюсь однажды встретить его и исправить совершенную мною ошибку. Вы, искатели приключений… возможно, вам придется сразиться с моим братом. Конечно, я выдаю желаемое за дейтвительное… но возьмите этот свиток, он пригодится вам в противостоянии чародеям'. Он протянул мне свиток, после чего исцелил все наши раны и продолжил свой путь.
Когда поздно вечером мы уселись у костра, Сафана обратилась к Минску: 'Мои ноги так затекли, может, ты сделаешь мне массаж?'
'Твои слова остры, как мой меч', — отвечал он, — 'но не такие сияющие. Ооо, сияющие'. Он принялся растирать ее ступни. Глаза Динахейр метали молнии, но она промолчала, а может, собиралась отчитать Минска, когда они останутся наедине.
На следующий день мы повстречали еще одну женщину. Сложив руки в умоляющем жесте, она обратилась ко мне.
'Помогите мне, пожалуйста. Я одна в этом дикоземье, а кто знает, какие твари рыщут в лесах'.
'Оставайся с нами и ничего с тобой не случится!'
'Прекрасно! Может, поцелуй в знак признательности?'
Не успела я вмешаться, как Минск сделал шаг вперед в надежде на поцелуй. Но только его губы коснулись ее, как он рухнул замертво. Динахейр возопила в скорби: 'Минск! Его великая ярость берсерка не будет позабыта!'. Мы же устремились в атаку на молодую женщину.
Она отшатнулась, выставив перед собой руки, закричала: 'Нет! Это уже не смешно! Я не могу погибнуть из-за этого! Да, это мои деяния, но не мои намерения! Мне остается лишь подчиняться господину!'
'Оживи его и объяснись, иначе мы продолжим!' — потребовала я.
'Я не была бы сейчас здесь, но моя шаль осталась у Огра-Дрота'. Она сотворила заклинание, и Минск вздохнул, хоть и оставался еще чрезвычайно слаб. 'Он отдает приказы моей сущности, а мне остается лишь подчиняться. Какое-то время было забавно, но уже нет. Я не хочу причинять вам вред, но если он того пожелает, мне останется лишь подчиниться'.
'Тогда я приложу все усилия', — уверила я ее, — 'чтобы вырвать тебя из его власти'.
'О. Это будет интересно… Да, сделайте это'. Это был не тот ответ, который я рассчитывала услышать на предложение освобождения от рабства, но иного не получила, и от намерения помочь ей не отказалась.
Вскоре навстречу нам выступил огр, зло осведомившись у женщины: 'В чем дело, Шоал? Почему ты не уничтожила этих недоносков? Не зли меня, дитя вод!'
'Я не виновата, Огр-Дрот', — возразила она. — 'Они меня сильнее'.
'Фу! Они — это мясо для засолки и золото для кошеля! Перебьем их!'
'Как скажешь', — вяло согласилась она, но не сделала и шагу, чтобы атаковать нас.
'По какому правду ты удерживаешь в рабстве это создание, Огр?' — вопросила я. — 'Верни ей свободу, принадлежащую по праву'.
'Это она вам так сказала?' — расхохотался огр. — 'Да, забавно. Верно, у меня ее шаль, но она — моя женщина. На зависть всем остальным! Я — огр-маг Дрот! Я убиваю, и делаю это весьма хорошо!'
Дрот оказался необычным огром, способным творить заклинания и весьма искусным с оружием. Мне пришлось уклоняться от его выпадов, и он вопил: 'Ты скачешь, как мелкая шелудивая псина!' Но, несмотря на его магию, мы сумели одержать верх над огром. Минск и Бранвен присоединились ко мне в последней атаке, крича соответственно 'Целься ему в глаза, Бу, целься в глаза!' и 'Щит Темпуса!'; наш противник оказался столь же уязвим для каленых мечей так же, как и любой другой огр.
'Клянусь родными водами, я вновь свободна!' — ликующе воскликнула Шоал после окончания противостояния. — 'Простите, что столь стремительно покидаю вас, но я не останусь ни на мгновение на этой каменистой земле. Игра была забавной, но сейчас она завершилась. Спасибо и прощайте!'
Она устремилась прочь. Когда я позже рассказала о случившемся Джахейре, она объяснила, что Шоал — нереида, хитроумные и пакостные создания, которые не думают о том, как их смертельные розыгрыши могут отразиться на остальных. Дрот же был огром-магом, откровенно злобной разновидностью огров, обладающий магическими способностями и незаурядным интеллектом. Но Дрот оказался не последним из подобных созданий, встреченных мною.
На закате мы шли по лесной тропе и, выйдя на поляну, заметили бренные останки торгового каравана, на который явно было совершено нападение. Рядом означилась женщина в доспехах, которая, заметив нас, упреждающе подняла руку.
'Молю, не шагу дальше! Браг все еще здесь, и это он учинил резню. Я пыталась говорить с ним, но такое чувство, будто он одержим иной душой. Мне оставалось лишь бежать подальше от его огромного меча. Пожалуйста, если вы не хотите стать свидетелями безумия, охватившего некогда доброго человека, оставьте его и молитесь о том, что злой дух вскоре покинет его'. Она помедлила, судорожно сглотнула и продолжила.
'Перед тем, как проклятие оказало на него действие, он был капитаном стражи в Нашкеле. Я — его кузина Ларисса. Ради уз любви и крови, спасите его от безумной агонии, если знаете, как это сделать'.
Она бросила испуганный взгляд через плечо. Из-за телеги показался мужчина, направился к нам. В руках он сжимал двуручный меч. Руки его заметно дрожали, но острие меча было направлено в нашу сторону. На окровавленных доспехах его были заметны порезы и вмятины. Ларисса отступила на несколько шагов, но он не обратил на нее никакого внимания, ибо не отрывал взгляд от меня. Он начал говорить, но слова его были лишены для меня всякого смысла.
'Приветствую, игрушки, вы нашли меня, а сам я не смог. Надеюсь, вы оставили за собою след из крошек, чтобы найти дорогу назад. Иные не оставили, почему и решили остаться. Попробуем вместе отыскать дорогу домой? Я загадаю вам загадку, ответ на которую знал когда-то, но теперь не могу вспомнить. Напомните мне его, и все мы вернемся в ясный день. Потерпите неудачу, и останетесь со мной во тьме, позабыв, откуда пришли… У него нет ни рта, ни зубов, и все же он поглощает пищу. Нет у него ни деревни, ни дома, ни рук, ни ног, и все же он странствует повсюду. Нет у него ни страны, ни мотивов, ни ордена, ни верности, и все же он всегда готов сражаться. И днем, и ночью плачут о нем. Нет у него дыхания, но всем кажется обратное'.
Минск уверенно прошептал мне ответ: 'Насекомое'. Бранвен покачала головой, предположив, что верный ответ — 'война'. Сафана выбрала 'ветер', в то время как Имоен и Динахейр сошлись на 'смерти'. Я думала о чем-то необычном, как-то о луне, но знала, кто из моих спутниц в силах верно ответить на подобную загадку.
'Смерть', — вслух произнесла я, почувствовав, что верный ответ способен развеять некое заклинание.
'Ночь завершилась, свет вновь слепит мне глаза и я могу видеть!' Браг отбросил меч и зарыдал. 'Что я натворил?! Это ужасно, ужасно! Я с радостью ступлю в темницу, что наверняка ожидает меня в Нашкеле! Как я могу жить с тем, что содеял! Молю, сопроводите меня в город, чтобы смог я получить по заслугам! Боюсь, разум вернулся ко мне ненадолго, и нельзя позволить мне обезуметь вновь! Слишком много добрых людей рассталось с жизнями из-за меня! Молю…'
'Мы постараемся препроводить тебя в город как можно скорее, но не понимаю, как твоя смерть может помочь убиенным. Мы отведем тебя в храм Хельма в надежде, что тебя можно исцелить'.
'Боюсь, что, останусь я в живых или буду казнен, я ничем не смогу помочь тем, кому причинил такое горе, и я до сих пор не знаю, чтобы было причиной моего безумия. Как будто какая-то злая сущность вселилась в мой разум! Быть может, бесконечные сражения взяли свое. Заберите мой меч, чтобы я никому боле не причинил вреда! Используйте его, если хотите, но по мне, лучше его уничтожить. На нем кровь невинных! Я лишь недавно обрел этот меч. Какая досада. Ведите меня в Нашкель, не могу этого больше выносить'.
Мы вернулись в Нашкель вместе с Брагом и Лариссой. Когда мы направились к храму Хельма и Браг
