Миновав пересохшее речное русло, мы взобрались на берег и направились к Мосту Огненного Вина. Эльфы строили на совесть; помимо нескольких трещин в камне и открытого пространства там, где две секции моста были разведены, он был совершенно цел. Также на мосту мы повстречали барда Поя, который радостно приветствовал нас.
'Приветствую от всего сердца, дорогие друзья! Прекрасный денек, верно? Однако в сих местах не всегда было так безмятежно, как вы можете сами судить по окружающим нас руинам. Около 300 лет назад здесь случилась беда. Я знаю много сказаний о героях и злодеях, родившихся и умерших среди этих камней, когда еще царило здесь процветание. Хотели послушать? Это эпическая история, над которой я давно уж работаю, основываясь на дошедших до меня слухах и странных снах, которые я вижу по ночам. Ну что, поведать вам историю?'
Когда я выразила свой интерес, он продолжал:
'Прекрасно! Сейчас я расскажу ее вам! Это — поэма, которую я назвал 'Рыцари ушедших дней'. Эээ… я знаю, что над названием нужно поработать, но душа моего произведения чиста и верна!'
Расскажу вам историю, расскажу о доблестных рыцарях, жутких подземельях, о снах, разбившихся об утес кошмаров в вечной ночи.
Историю о трусости, о сбившемся с пути добродетели, о долгом странствии, но о страхе пред зовом отмщения, звучащем в ночи.
Мечники приходили по двое и четверо, чтобы сразиться с источником зла, и, уверенные в своих силах и вере, шли навстречу свету.
Но один лишь свет не мог озарить их путь, когда страдают миряне от гнева властителя преисподней, чье имя страшатся произнести.
Вместе пришли, вместе пали, и победило добро, но гласят истории о гнусном предательстве, и умыкнуло победу зло.
Доблестные герои преданы оказались другом, ставшим врагом, мыслящем лишь о наживе и богатствах.
Так погибло зло старое, новое родилось.
Крепко спали славные рыцари, но нож у горла потушил свет в их глазах.
Так жадность сгубила честь.
Нарушив клятву, пытался он забрать все золото и покинуть подземелье.
Одинок он — пал, одинок он — мертв.
Плачут вдовы, сироты рыдают, и барды слагают баллады о героях, оставшихся под землею, в призраков обратившихся.
На страже стражи вечно стоят, но не видят, не чувствуют света земного, поглощает души их небывалый гнев.
Когда 'один — за всех' стало 'все — за одного' израненные души не познали покоя смерти, и стоят на страже до тех пор, пока кто-нибудь не вернет им честь.
Вместе пришли, вместе пали, согласно клятве, принесенной всеми, посему и должны ожидать они, когда бежавшего настигнет возмездие.
Не видал я, зато слыхал о доблестных рыцарях минувших дней, достойных ваших молитв о том, что освободит их возвращение предателя.
Я в поэзии не очень разбиралась, но слышала куда более достойные баллады. Интересно, однако, что история касалась призрачных рыцарей, которых мы повстречали в подземном лабиринте.
'Интересное произведение, молодой бард. Истинно ли то, о чем говорится в нем?'
'Во всех сказаниях есть зерно истины, верно? Я не могу доказать истинность моей истории, ибо составил балладу, основываясь лишь на слухах. Знаю лишь, что она приносит мне неплохие барыши, когда я исполняю ее. Бередит многим душу, наверное'.
Мы пересекли мост и вернулись в Овражный. Городской голова опечалился, узнав о предательстве и смерти одного из селян, которого, как мы узнали, звали Дженкалем. Но иные наши новости его порадовали.
'Роланна! Вы принесли покой в руины Огненного Вина! Не будут больше кобольды досаждать нашей мирной деревеньке. Поздравляю вас с успешным завершением сей работенки. Мы все признательны за вашу помощь. Примите эти скромные барыши в знак нашей благодарности'.
12. Анхеги
Мы вернулись в Берегост, чтобы пополнить припасы, после чего устремились по тракту на север от гостиницы 'Дружеская рука', дабы расправиться с оставшимися разбойниками. Приближаясь к Вратам Бальдура, мы отметили, что леса и пустоши сменили фермерские угодья и возделанные поля.
'Стойте, друзья вы или враги?' — окликнул нас мужчина в доспехах, неожиданно заступив дорогу.
'Мы-то друзья, а ты кто будешь?' — поинтересовалась я. Мужчина был молод, возможно, моложе меня, и очень прям со своими вопросами; интересно, сколько раз ему отвечали — 'враг'.
'Я — Аджантис', — представился он, — 'сквайр-паладин Ордена Самого Сияющего Сердца, слуга Хельма, сын благородного рода из Илвастарра. Я здесь, чтобы уничтожить бригандов, бесчинствующих на сих дорогах. А вы?'
'Мы разделяем единую цель и тоже преследуем бандитов, нападающих на караваны на Тракте Побережья. Но почему ты сражаешься с этими бригандами, Аджантис?'
'Когда я представился, то упомянул, что являюсь рыцарем-сквайром. И теперь стремлюсь стать полноправным членом Ордена Самого Сияющего Сердца. Возможно, нам следует объединиться в противостоянии разбойникам'.
'Почему бы и нет, мы всегда рады еще одному воину'. Мне было интересно узнать о нем самом и об ордене, в котором он состоит, хотя я сомневалась, что в столь заселенных землях, как те, где мы сейчас находимся, окажется много разбойников.
Мы продолжили путь по дороге, но, заметив стоящую у обочины женщину в доспехах, я обратилась к ней, чтобы узнать, где именно мы сейчас находимся. Неверно истолковав наши мотивы, она молвила:
'Вы здесь, чтобы сразиться с анхегами? Так что случайте: сейчас у них брачный сезон, и на поверхности появляются в основном самки, чтобы набрать побольше веса. Их много, они агрессивны и голодны. Цель охоты на них состоит не в искоренении всего рода, а в сдерживании численности их на разумном уровне. Помните, они разрыхляют почву и увеличивают урожай злаковых на 15 %. В следующие годы хороших урожаев не ожидается в принципе, так что имейте это в виду. Не больше десяти анхегов на отряд. После этого ловите их и отпускайте, ладно? Активность их начинается примерно в пятидесяти шагах к востоку. А теперь — вперед. Я буду наблюдать за вами отсюда'.
Я не знала точно, кто такие анхеги, но сама перспектива была довольно занимательной. А вскоре мы повстречали и первого анхега, который неожиданно выполз из-под земли у нас на пути. Тело его покрывал хитиновый панцирь, как у насекомых; он потрясал когтистыми лапами, а форма головы и рта говорила о том, что создание это — землекоп. Ростом анхег превосходил меня раза в два. Жвала его могли с легкостью перекусить доспех, но если не ставить целью сражение с ними (как сделали мы), то убежать можно легко, ведь под землею они перемещаются весьма медленно, а по поверхности двигаться не любят вовсе.
'Пожалуйста… помогите мне? Кто-нибудь?' — взмолился фермер, когда мы шли через поле. — 'Мне больше не к кому обратиться. Молю вас, помогите. У меня на ферме случаются странные вещи, а силы мои уже не те, что прежде. Предложить мне нечего, я если бы и было, навряд ли это вас заинтересовало. Пожалуйста'.
'Поможем, конечно. Что я могу сделать?' Я заметила, как при словах моих Аджантис просиял.
'О, благодарение Великой Матери, спасибо! Мой сын Натан с друзьями отправились на поиски нашего пропавшего скота, а затем исчезли! Их нет уже несколько дней и я не знаю, то случилось, а еще все эти разбойники в округе. Мне неведомо, куда они направились, но я заметил следы, ведущие в западном направлении. Пожалуйста, найдите Натана; я не смогу содержать ферму без своего сына'.
Мы устремились в направлении, указанном фермером; по пути Аджантис рассказал кое-что о себе.
