14
Синтия де Ламотт расширенными от ужаса глазами смотрела на следователя, внезапно побелевшее лицо казалось алебастровым, нижняя губа дрожала. На минуту де Коку показалось, что сейчас она упадет в обморок, но прежде чем он успел прийти ей на помощь, она взяла себя в руки. Седой инспектор нахмурился, он никак не ожидал такой реакции. Конечно, он рассчитывал, что его слова произведут определенный эффект, но действительность превзошла его ожидания.
— Как вы себя чувствуете? — спросил он озабоченно.
Синтия де Ламотт прикрыла глаза и с глубоким вздохом прижала кончики пальцев к вискам.
— Все в порядке, — наконец выдавила она из себя. — Вы не должны были говорить мне такие ужасные вещи! — продолжала она. Вы не должны были этого делать. — Она покачала головой. — Не понимаю, зачем вам понадобилось пугать меня таким образом?
Де Кок внимательно наблюдал за ней и с облегчением убедился, что она окончательно пришла в себя, бледность исчезла с ее лица.
— Я вовсе не собирался вас пугать, — сказал он. — Я сказал вам правду, чистую правду, и только. Могу повторить то же самое: рядом с Сюзеттой в том самом купе, где она была убита… сидела женщина, точно такая, как вы…
Синтия де Ламотт слегка наклонила голову.
— Что вы имеете в виду?
Де Кок сделал неопределенный жест.
— Ну, она выглядела точно так же. И тот же костюм…
Синтия де Ламотт покачала головой.
— Этого не может быть! Ни разу в жизни я еще не встречала своего двойника.
— Но там была именно такая женщина!
— И это она убила Сюзетту?
Де Кок приподнял плечи.
— Ну-у… этого мы еще не знаем, — неуверенно протянул он. — Во всяком случае, она явно была последней, кто видел Сюзетту живой.
— Кто…
Фледдер внезапно вскочил со стула и вышел из комнаты. Инспектор хотел было вернуть его, но раздумал и снова обратился к своей посетительнице.
— Что вы хотели узнать?
— Кто видел Сюзетту с этой женщиной?
Де Кок одарил ее широчайшей улыбкой, но отвечать не стал.
— Вы все еще не сказали мне, — мягко произнес он, — почему вы поспешили прийти сюда, как только приехали из Неймегена?
Синтия де Ламотт подняла вверх указательный палец.
— Потому что я хотела сообщить вам одну вещь, о которой не знает мой бывший супруг. Мы с Сюзеттой ему об этом никогда не рассказывали, просто не хотели огорчать Жана. Он бы очень расстроился.
Де Кок приготовился слушать.
— О чем же вы хотели мне рассказать?
— Сюзетте угрожали.
— Грозили убить ее?
— Да…
— Кто… угрожал ей?
— Какая-то женщина.
— Вы знаете ее?
Синтия де Ламотт покачала головой.
— Я лишь однажды слышала ее голос по телефону. Когда эта женщина поняла, что к телефону подошла не Сюзетта, она тут же бросила трубку.
— А ваша дочь говорила с ней?
Синтия де Ламотт кивнула.
— Не один раз. Месяца два назад эта женщина позвонила и когда дочь взяла трубку, она заявила ей, что Сюзетта будет следующей жертвой.
— Следующей жертвой?
Синтия де Ламотт снова кивнула.
— Да. А первой жертвой, по ее словам, была Стелла Бернард. Телефонные звонки с угрозами начались сразу же после смерти Стеллы. Сначала мы принимали все меры предосторожности. Когда Сюзетта отправлялась в Амстердам навестить отца, она обычно ехала не поездом, а автобусом, хотя это намного дольше. Несколько раз кое-кто из друзей подбрасывал ее на машине.
— Так значит Сюзетта избегала ездить поездом?
Синтия де Ламотт вздохнула.
— Да, по моему совету. Ведь Стелла Бернард была убита в поезде, и я боялась, что женщина, убившая Стеллу, прибегнет к тому же способу. — Она опустила голову. — Однако ничего не происходило. Два года — ничего. Мы уже перестали обращать внимание на эти угрозы по телефону и не воспринимали их всерьез. И на этот раз Сюзетта решила ехать поездом.
— Понимаю. Я очень хорошо все это представляю. Вы тоже…
Старый инспектор остановился на полуслове — в комнату вошел Фледдер, ведя рядом с собой Пита де Бура, пристегнутого к его руке наручником. Увидев Синтию де Ламотт, арестованный застыл как вкопанный, затем с трудом поднял руку, на которой зазвенел наручник и указал на посетительницу.
— Это она… — выдохнул он. — Она…
— Кто? — спросил Фледдер.
Пит де Бур проглотил слюну.
— Та женщина, из купе первого класса.
Синтия де Ламотт, выставив вперед руки, словно отодвигая арестованного в наручниках подальше от себя, смотрела на него с ужасом.
— Поди прочь, парень! — крикнула она. — Ты просто сумасшедший! Ты сам не знаешь, что говоришь…
Она повернула к де Коку пылающее лицо, в голубых глазах ее была отчаянная мольба.
— Это была не я, — сказала она. — Поверьте мне, это была не я. Я не была с Сюзеттой в купе первого класса, я не ездила в Амстердам. Я была дома… у себя дома… в Неймегене. — Она закрыла лицо руками и разрыдалась. — Как это можно… чтобы мать… мать убила свое дитя?..
Слова эти прозвучали как крик о помощи.
Де Кок закусил губу. Эта безутешно плачущая женщина так мало напоминала сейчас надменную, самоуверенную даму, вошедшую в комнату четверть часа назад, что инспектор почувствовал сострадание и уже протянул было руку, чтобы как-то ободрить ее, но вовремя остановился: сейчас не место сантиментам. Инспектор поманил к себе Фледдера и, укоризненно глядя на своего молодого помощника, сказал:
— Совсем излишней была эта очная ставка… и если уж проводить ее, то не таким образом.
Он перевел взгляд на буфетчика.
— Это та самая женщина? — сурово спросил он. — Именно о ней вы говорили?.. Это она в то злополучное утро сидела рядом с девушкой в купе первого класса в поезде, идущем в Амстердам?
Пит де Бур несколько раз кивнул, не сводя глаз с плачущей Синтии де Ламотт.
— Да, это она.
— И именно эта женщина заказала у вас кофе?
— Да.
