его Акульей Наживке.
— Покажи мне, как писать мое имя.
Они все еще писали, когда пришли Киса и Норка.
— Есть какие-нибудь вести от вашего благородного друга? — спросила у грузчика Норка.
— Пока нет, — ответил он. — Я пришел сюда, потому что Осел прислал мне весточку, что ему нужно поговорить со мной. Вы не знаете, чего он хочет?
Норка пожала плечами:
— Понятия не имею. Судя по шуму, народ расходится. Если это так, то Осел скоро сюда придет.
В этот момент в дверь вошел Хорек. И почти тотчас из общего зала выскользнул Осел.
— Что тебя тревожит, Осел? — спросил его Акулья Наживка.
— Тебе что-нибудь говорят имена Элхар, или Дедемар, или Ридев? — спокойно спросил его Осел.
Лицо Акульей Наживки окаменело.
— А что? — он едва двигал губами. — Почему ты спрашиваешь?
— Подслушал, как Элхар и Дедемар разговаривали сегодня днем. Они говорили о ком-то и называли ее Миледи, которая была недовольна из-за того… — Он запнулся, пытаясь отделить реальный разговор, который слышал, от тех догадок, которые потом строил сам. — Из-за того, что пропал их бумажник. Тот, которого звали Элхар, назвал это «уликой» и почти обвинил второго в том, что она пропала. Они говорили об убийстве, которое прошло гладко: Морской Ястреб был убит, но при нем не нашли бумажника, хотя стража тщательно обыскала его. Поэтому Миледи злилась из-за напрасно потраченных на наемных убийц и на улики денег, а это, похоже, немаленькие деньги.
— Это все? — спросил Акулья Наживка.
— Нет. Элхар еще сказал Дедемару, что ему надо бы бросить Миледи кость. Тогда Дедемар попросил передать ей, что ее Щенок встречается сегодня после полуночи с Ридевом в таверне «Сытая кошка».
— В «Сытой кошке»? — переспросила Киса. — Это там, где работает Сорока. Раньше это место называлось «Жирная кошка». Уже, наверное, полночь, Пошли скорее!
— Нет! — крикнул Акулья Наживка. — Киса, это не игра. А если и игра, то ставки в ней, черт возьми, слишком высоки!
— Ты что-нибудь понял из всего этого? — спросил Осел.
— Достаточно, чтобы убедиться, что детям в это соваться нельзя! Это большая политика. Нет ничего более опасного, чем интриги Домов Советников.
— Так это связано с заговором против Короля? — спросил Хорек. — Кто такая Миледи?
— Ты что, не слышишь? — сказал Акулья Наживка. — Это все очень опасно!
— Мы слышим, — мирно сказал Осел. — Просто мы не согласны с тобой.
Акулья Наживка вглядывался в их непримиримые лица. Боль и беспокойство исказили его черты, и он взъерошил свои темные волосы.
— О, боги, — пробормотал он. — Как я смогу жить дальше, если допущу, чтобы кого-нибудь из вас убили? Норка, — и обратил молящий взор на воровку. — Интриги Советников — это хуже, гораздо хуже, чем драка в Воровской Гильдии. Никому из вас там не место, особенно Мышке и Кисе.
Норка спокойно смотрела на грузчика.
— Но мы-то сейчас думаем о Филине.
— Но это с ним никак не связано!
— А Филин думал, что связано, — сказала Норка, и голос ее был спокойным, почти мягким. — И еще он сказал, что мы нужны Королю.
— Да мне наплевать на Короля! — закричал Акулья Наживка.
— И совершенно напрасно, — сухо вставила Мышка.
— Король всегда мишень, или заложник, или марионетка. Это все дается ему вместе с короной, и одним предупреждением его не спасти. Но если вы будете замешаны во все это, кто-нибудь из вас обязательно пострадает.
— Да брось, — сказал Осел. — Ты нас не переубедишь. Но если откажешься нам помогать, то мы будем еще более уязвимы. Кто такая Миледи?
Акулья Наживка боролся со своей совестью, но в конце концов развел руками, признавая поражение.
— Это Миледи Исива Гитив, как я полагаю. По крайней мере, Элхар — это человек Гитивов. Исива — это Советник Дома Гитивов. Она очень злобная и все время плетет какие-то интриги. Ридев — это Лорд Советник Дома Ажеров. Ажеры и Гитивы все время грызутся между собой.
— А кто такой Щенок Миледи? — спросил Хорек.
— Этого я не знаю, — снова вздохнул Акулья Наживка. — Хотя я думаю, что мог бы это разузнать.
— Хорошо, — быстро отозвалась Норка. — Я пойду с тобой.
— Нет.
— Тогда я пойду за тобой.
— Нет, — твердо повторил Акулья Наживка. — Или я пойду один, или вообще не пойду.
— Очень хорошо, — ответила Норка. — Кто хочет пойти со мной? Хорек? Киса?
— Норка! — закричал в ярости Акулья Наживка. — Ну зачем тебе это нужно? Ты лее все равно не узнаешь Советника Ажера.
Воровка пожала плечами:
— Ну а наших трущобных я смогу узнать, как ты думаешь?
Акулья Наживка взглянул на нее и невесело рассмеялся.
— Подумать только, а я-то удивлялся, как тебе удалось убедить мерзавца Хижана делать то, что тебе нужно. — Он изысканно поклонился ей, а потом подал знак следовать за ним. Оглянулся на остальных. — А вы, ради всех богов, оставайтесь здесь.
— Так кто такая Сорока? — спросил Акулья Наживка, когда они укрылись в тени, не заходя в переполненную таверну.
— О, Господи, ничего-то ты не знаешь, — сказала Норка. — Вообще-то все называют ее Адиса. Она работает там барменшей.
— А, так это она. А почему вы называете ее Сорокой?
— Она очень любит мелкие, круглые, блестящие штучки, — сухо сказала Норка. — Преимущественно серебряные. Ну что, мы войдем?
— Как? Разве ты не собираешься карабкаться по стене и залезать в окно?
Воровка не обратила внимания на его язвительный тон.
— Дверь открыта, — сказала она вежливо.
— Какая ты наблюдательная. Как бы я справился без тебя? — Он взял ее за руку, и они вошли.
В «Сытой кошке» было полно народу. Найти столик, откуда открывался бы полный обзор, было невозможно, и они просто топтались у стойки бара. Они потягивали пиво, незаметно оглядывая толпу, при этом все время поддерживали непринужденный разговор. Когда кружка у Норки опустела, она поставила ее на поднос проходящей официантки и взглянула на Акулью Наживку..
— Пошли.
— Что, уже?
Норка язвительно улыбнулась и кивнула. В ответ на его лице появилось такое звериное выражение, что Норка едва не отступила назад.
— Ты думаешь, он здесь? — грозно спросил он.
Она похлопала ресницами.
— Столик у двери; мужчина с заостренной бородкой, что сидит с тощим парнем, у которого зеленое кольцо на пальце.
Акулья Наживка потрепал ее по щеке. Что-то опасное таилось в глубине его глаз, и в его голосе прозвучал металл:
— Моя умная девочка. Пойдем.
Им нужно было пройти мимо столика, за которым сидели те двое мужчин. Когда они поравнялись, молодой человек окликнул их:
— Послушай, приятель, не слишком ли она молода для тебя?
