положение Кетирана будет серьезно — ммм — подорвано. Все к лучшему. Как нам лучше всего поступить?
Зарехав вскинул брови:
— Используй мальчика.
— Мальчика? Вы имеете в виду Филина?
Премьер-министр позволил себе легкую высокомерную улыбку.
— Гитивы в нем не уверены. Разве ты не был на последнем приеме Исивы? Я прямо чувствовал, как Элхар захлебывается подозрениями.
— У Элхара все вызывает подозрения, дядя, — возразил Ридев. Филин был ключом в другом его плане, о котором он умолчал. Ему не хотелось подводить мальчика под удар. — Было бы неразумно приписывать подобную излишнюю осторожность самой Миледи.
— Я видел, как она наблюдала за ним. Я тебе говорю: Гитивы ему не доверяют. Если действовать осторожно, то он может стать тем механизмом, который заставит их выступить против чужеземной ведьмы.
Ридев быстро соображал. Это была правда, и слишком ярые возражения могут пробудить сомнения у его дяди. И тем не менее… Он облизал губы.
— Действительно, мог бы; но помните, дядя: мне этот мальчик нужен живой и невредимый.
— При нынешнем положении дел, мой дорогой Ридев, ты никогда его не получишь. Исиве доставляет удовольствие дразнить тебя. Если мы пошатнем ее трон, ты сможешь попытаться спасти мальчика из-под обломков.
Ридев сжал губы и раздул ноздри, искусно изображая сдерживаемый гнев. Потом немного расслабился и вздохнул.
— Увы, вы правы. Но мы должны действовать осторожно и, если получится, попытаться — ммм — впутать чужеземную ведьму Кетирана без мальчика.
— Конечно, конечно, — заверил его Премьер-министр. Он взялся за кофейник. — Еще кофе, пока будем все обдумывать?
Глава двадцать четвертая
ОХОТА
В «Улыбке Троллопа» было тихо, хотя народу было достаточно. Аркид без воодушевления смотрел на это сборище беженцев. Они уже даже перестали делать вид, что они обыкновенные завсегдатаи таверны. Но это и к лучшему, потому что у него заканчивался эль, да и запасы продовольствия скудели. Если в ближайшее время война Гильдии не утихнет, то начнется голод.
Эти невеселые мысли прервали двое вошедших мужчин. Они были хорошо одеты и лоснились, как холеные мастиффы. Аркид заметил, что у каждого была серебряная серьга.
— Мы ищем девочку по имени Киса, — сказал один из них трактирщику. На его красивом лице ярко выделялся шрам, оставленный кнутом.
— Ее здесь нет, — ответил Аркид, вспомнив предупреждение Акульей Наживки. — Она убежала по поручению какого-то иностранца вчера вечером и до сих пор не вернулась. Может, укрылась где-то за пределами Трущоб; война Гильдии здесь разошлась не на шутку.
Второй мужчина приподнял брови.
— А этот иностранец здесь?
Аркид покачал головой.
— Смылся, — ответил он с неподдельным раздражением. — И меня, между прочим, надул. — На его лице читались внутренние подсчеты. — Это ваш друг?
С насмешливой ухмылкой первый мужчина швырнул серебряную монету на стойку.
— Спрашивать будем мы, а ты отвечай. Знаешь человека со шрамом? — Указательным пальцем он прочертил шрам, как у Акульей Наживки.
— А если не знаю? — Аркид вдруг отчетливо почувствовал наступившую тишину в зале: все посетители внимательно прислушивались.
За первой монеткой последовали еще несколько; в глазах человека разгорался нехороший блеск.
— Тебе лучше вспомнить.
— Вы хотите обсуждать это прямо здесь? — спросил трактирщик, бросая озабоченный взгляд на собравшихся.
— Нам скрывать нечего, — многозначительно сказал первый мужчина.
— Так кто же человек со шрамом?
Аркид сдался. Он старался даже не думать, как воспримут его рассказ посетители:
— Это портовый грузчик. Зовут Акулья Наживка. Он иногда использует мою кухню как место для встреч и хорошо платит.
Второй сказал, растягивая слова.
— Так он платит тебе за молчание?
Аркид пожал плечами.
— Ну, не настолько уж хорошо платит.
— Как часто он приходит? В какое время?
Аркид снова пожал плечами.
— Никакого определенного времени нет, и он никогда не предупреждает заранее. Приходит и уходит, когда вздумается.
— С кем он встречается? — Аркид замялся, и на стойке звякнули еще несколько монет. — С кем он встречается?
— Я их всех не знаю. Какие-то воры из Гильдии.
— Имена.
Аркид покачал головой.
— Имена!
Трактирщик снова покачал головой.
— Вы не сможете заплатить столько, чтобы я счел разумным доносить на воров Гильдии.
Человек со шрамом вцепился в рубашку Аркида своими пальцами, напоминавшими когти, и рванул его через стойку. Они оказались нос к носу, и трактирщик заглянул в его напряженные черные глаза.
— У тебя есть выбор, — проскрипел человек. — Или навлечь на себя гнев Воровской Гильдии, или смертельно обидеть Дом Гитивов. А теперь называй имена.
— Норка, — выдохнул Аркид. — Она из Хижановых. Других не знаю.
— Значит, Норка, — повторил Гитив, еще крепче зажав рубашку. — А Киса? Хорек? Осел? Мышка? Филин?
Аркид беспомощно покачал головой. Его сердце бешено колотилось, но он чувствовал напряженное внимание родителей Мышки. Как он хотел, чтобы они промолчали, успокоились.
— Ты знал, — медленно произнес другой человек Гитивов, хищным взглядом обводя посетителей таверны, — что Акулья Наживка продает детей?
— Нет! — это закричала мать Мышки; муж схватил ее за руку, но было уже слишком поздно.
— Да. — Мужчина пронзил ее взглядом. — Акулья Наживка продает их в Дома Советников для немыслимых вещей. Очень несимпатичный человек.
Это не так, не так, пытался мысленно внушить ей Аркид. Весь мир пошатнулся для него, когда хватка Гитива перекрыла ему дыхание.
Мать Мышки переводила взгляд с Гитива на Аркида, а потом на мужа: на лице ее было написано потрясение.
— Я знаю этих детей. Я еще могу представить, что кто-то заплатил за Филина — он красивый. Но Осел? Он же полудурок. А эта Мышка? Ее лучше звать Крысой.
Отец Мышки дернул плечом.
— Да уж, вкусы благородных не поймешь. Если бы я знал, что на этих маленьких зверенышей есть спрос, я бы сам их продал.
Тот, что держал Аркида, немного ослабил хватку, а второй пристально смотрел на отца Мышки.
— Если хотите заработать, Гитивы готовы купить этого Акулью Наживку.
