Она торжественно кивнула.
— Хижан за это произвел меня в Подмастерья. А ты все время стоял снаружи?
Он пожал плечами.
— Почти. Я слышал, какую суматоху подняли стражники из-за клиента Хорька. Ох, и злились они. Кажется, у него что-то должно было быть с собой, а не оказалось. Я смотался, когда услышал, как один из них сказал: «Обыскать улицы».
— Что будем теперь делать? — спросила Киса.
— Ничего, — ответила Норка. — Ждать. Заляжем на дно.
— Надо предупредить его, — сказала Мышка.
— Не будь дурочкой, — фыркнула Норка. — Кто нас послушает?
— Нет, — сказал Филин. — Нет. Мышка права, должны предупредить Короля, но надо сначала побольше разузнать… — Взгляд у Филина был отчаянным и блуждающим.
— Филин, — возразила Киса, тряся мальчишку за руку. — Мы всего лишь трущобные крысы. Мы ничего не можем сделать!
— Но мы нужны ему! — завопил Филин и расплакался.
Глава пятая
РАБ
Поздно вечером Филин пробрался в полуразвалившуюся лачугу, которая служила домом ему и его брату. Он слышал тяжелое дыхание Захира, прерываемое время от времени бессвязным бормотанием. Филин подавил вздох. Должно быть, Зах принял дозу наркотика на целый полугильд, если до сих пор в беспамятстве. Потом мальчик печально улыбнулся. По крайней мере, можно не бояться, что Зах проснется. Брат в таком состоянии не заметил бы, даже если мимо него прошел Король со всеми своими гарольдами, бьющими в литавры.
Продвигаясь на ощупь, он вскоре нашел кремень и лампу. В следующее мгновение лачугу залил теплый свет лампы. И тут Филин застыл. В свете лампы в дальнем углу блеснули глаза; это была не крыса, а человек. От страха мальчик клацнул зубами, но усилием воли взял себя в руки и поставил лампу на пол. Затем он, делая вид, что ищет что-то, стал пробираться к двери. Кто бы там ни прятался, ничего хорошего эта встреча не сулила — иначе почему чужак с ним не поздоровался?
Ему почти удалось выбраться из лачуги, он уже нырнул в дверной проем, но в этот момент кто-то схватил его и накинул на голову холщовый мешок. Его толкнули, и он упал, сильно ударившись о мостовую. Судорожно хватая ртом воздух, он услышал голоса.
— Поймал его? — Этот голос доносился из лачуги.
— Да.
— Хорошо. Свяжи, только осторожно. Зах избил его, так что не сделай еще хуже. Когда свяжешь, я хочу на него взглянуть.
Мальчику связали запястья и щиколотки, потом сняли мешок. Один из мужчин подошел к нему с лампой в руке. Мужчина и мальчик разглядывали друг друга. Перед Филином стоял человек лет тридцати пяти, откормленный гораздо лучше, чем любой из обитателей Трущоб; круглые серые глаза и густая борода придавали ему необычный вид. Заметив, что мальчик разглядывает его, мужчина улыбнулся и стал походить на кота, сидящего перед полной миской сметаны.
— В кои веки, — пробормотал он, — я не разочарован. У тебя поразительно красивые глаза, парень, хоть ты весь в синяках.
Филин отвернулся, его охватило холодное отчаяние. Теперь он знал, кто это такой: Антаг, работорговец. Двое продолжили разговор, и Филин заставил себя прислушаться.
— …не в состоянии взять деньги, сэр. Может быть, оставим всю сумму здесь?
— Чтобы потом он сказал, что я не заплатил? Нет уж. Подожди, пока он очухается, и заплати ему двадцать гильдов и фентарру Сонного Дурмана.
— Не надо, — взмолился Филин. — Не давайте Заху так много Дурмана. Он примет все сразу — не удержится — и отключится на несколько дней. Кто-нибудь обязательно украдет у него деньги или даже убьет его.
— Твой гнусный братец продал тебя, парень. Неужели тебя волнует, что с ним будет дальше. — Работорговец нахмурился, увидев на щеках Филина слезы. — Но, похоже, тебя и вправду это волнует. О Боги! Он тебя не стоит. — Он наклонился и поднял Филина.
— Если вы развяжете мне ноги, я сам пойду, — предложил Филин.
Мужчина засмеялся.
— Если бы я развязал тебе ноги, ты бы побежал.
— Сэр, — вмешался другой мужчина. — Может, сходить за Таленом?
— Не надо. Я справлюсь. — И он двинулся в темноту, унося Филина.
— Что вы собираетесь со мной делать? — спросил Филин, глядя ему в лицо.
— Я собираюсь продать тебя, парень. У меня есть клиент, который ищет как раз что-то вроде тебя.
— У меня есть подруга в Гильдии воров, она мне кое-что должна. Может, вы продадите меня ей?
— Сомневаюсь, что твоя подружка должна тебе так много. Если клиент заинтересуется тобой, то мы будем обсуждать цену в империалах. И даже на открытых торгах, я думаю, за тебя можно выручить шестьдесят золотых. — Он взглянул на Филина даже с сочувствием. — Послушай, тот, кто выложит за тебя такие деньги, не даст тебе голодать.
Филин расплакался.
— Но я не хочу быть рабом.
Работорговец поставил Филина на ноги и вытер ему слезы.
— Теперь слишком поздно, малыш. Ты уже раб. У меня есть на тебя документы, я заплатил твоему брату. Даже если ты сбежишь от меня, это ничего не изменит. Ты можешь кричать, плакать, умолять — ничего не поможет. Но будет лучше, если ты пойдешь рядом со мной и постараешься произвести хорошее впечатление на покупателя. Я думаю, там тебе будет лучше, чем если бы тебя продали в один из домов удовольствий.
— Не говоря уже о том, — кисло вставил Филин, — что вы лучше получите за меня сумму в империалах, чем просто шестьдесят золотых. Ладно, развязывайте мне ноги, я не убегу.
Торговец намотал на кулак конец веревки, которой были стянуты руки Филина, потом наклонился и перерезал веревки у него на ногах. Второй мужчина вывел их из Трущоб через пристань в район с широкими улицами, по сторонам которых вытянулись дорогие магазины и хорошие гостиницы. Там они наняли носилки. Филин никогда раньше не ездил на носилках. Ему очень хотелось посмотреть, куда они едут, но занавески были закрыты. Носилки, наконец, остановились. Мальчик понял, что они попали на чей-то богатый двор. Филин с удивлением увидел, что солдат, одетый в цвета Королевской гвардии, и еще два человека направились к ним.
— А, — сказал с легким отвращением Командор Королевской гвардии. — Мастер Антаг. Я вижу, опять промышляешь своими делишками.
— Точно, дорогой Командор Бенек, — с натянутой улыбкой ответил торговец. — Как и вы вашими. Действительно, мы, преданные слуги знати, не знаем покоя. Пойдем, мальчик, — добавил он и поспешно потащил Филина в дом.
Мастер Антаг пробирался через лабиринт коридоров. Они шли уже несколько минут, и только тут Филин понял, что они в Королевском Дворце. Его сердце упало — он вспомнил сплетни о распутстве дворян. Вдруг он услышал музыку, доносившуюся из открытых дверей. Нежный голос лютни, а потом сладкие переливы флейты подарили ему надежду. Он застыл. Вместе с музыкой ему явился образ: чужеземка, которую он видел во сне, с лютней в руках, а рядом с ней тот дворянин, которого рисовала Мышка, держит у губ серебряную флейту, отделанную слоновой костью.
— Пойдем, — подтолкнул его Антаг.
— Сэр, пожалуйста, — Филин использовал свой богатый опыт попрошайки. — Можно, мы зайдем и немного послушаем? Всего минуточку… Она так чудесна. — Почувствовав, что работорговец колеблется, Филин добавил в голос немного отчаяния, которое на самом деле переполняло его. — Пожалуйста. Ведь одна-две минутки погоды не сделают.
Торговец взглянул на Филина. Мольба и боль в больших золотистых глазах мальчугана пробили толстую
