совсем не торопится ночь. Она явно желает взять хоть какой-то отпуск за долгую темную зиму, отдохнуть где-то в неведомых краях и уж осенью с новыми силами навалиться на всех непроглядной тревожной тьмой.
Прогулка, на мой взгляд, удалась. Мы слонялись по улицам, несколько раз заходили в бары выпить кофе и съесть что-нибудь вкусное. Не обошлось без спиртного, но ни Диана, ни тем более я не желали туманить головы изобретенными людьми напитками, когда нам без них хорошо. Мне – так уж точно, а моей спутнице – надеюсь. Смеялась она искренне, внимала моим рассказам о прошлом и пару раз невзначай спросила – уж не был ли я свидетелем того, о чем веду речь.
Первый случай касался времен Екатерины, и я со спокойной совестью, посмеиваясь, сказал, что тогда еще не жил, второй же знал со слов старых приятелей и, соответственно, очевидцем не являлся.
Между нами словно возникла незримая нить. Мы шли и чувствовали друг друга. Даже странно, в мои-то годы… Вот я подал Диане руку, помогая спуститься по ступеням, наши ладони встретились, а я внезапно почувствовал ее целиком, каждую клеточку, каждый изгиб ее тела.
– Где вы получили это? – Когда мы обосновались в очередном заведении, девичьи пальцы осторожно коснулись моей щеки. С той стороны, где вечной памятью о далекой кампании белела тоненькая полоска шрама.
– Войн всегда хватало. – Я невольно вздохнул, как-то не к месту вспомнив боевых друзей, которых уже давно нет в этом мире.
– Афган? Чечня?
Мой старый враг – застарелая боль по былому – накатила волной, пытаясь разрушить очарование вечера.
– Расскажите…
– Есть вещи, которые прелестным женщинам лучше не слушать.
– Я не только женщина, но и журналист. И иногда видела такое… Аварии, убийства, даже в горячей точке побывала… – Она почувствовала, как при напоминании о профессии я чуть отдалился, и поправилась: – А в этом случае просто хочу знать о вас все. Вы же не человек, а загадка. Сельский житель и в то же время – полковник. Почему вы ушли из армии? Вы же еще не стары.
– Разве загадка – плохо? Узнаете, а дальше станет просто неинтересно, и я лишусь приятного общества.
Собственно, лишиться я его был должен в любом случае, так или иначе. Истечет командировка – и моя нынешняя спутница отправится в Москву за новыми заданиями. Нынешняя проза жизни. Когда-то мужчины уходили на войну, сейчас для разлуки достаточно было мира.
– Вы так плохо думаете о женщинах?
– Я это говорил? – ушел я от ответа.
– Где вы получили шрам? Я жду.
– Далеко. Вам это место все равно вряд ли что скажет. – Прошлое забывается большинством людей быстро. Тем более – в эти дни, когда всем все равно, что и когда происходило на родной планете.
Некоторые хоть спрашивают о более практичных вещах – женат ли я? Дался ей этот шрам!
– Вы женаты? – подслушав мои мысли, спросила Елена.
– Когда-то был.
Ответ по нынешним временам был исчерпывающий. Задавать аналогичный я не стал. Вообще, разве дело в нашем положении и биографиях? Или нам хорошо гулять вдвоем по городу, или нет. Сухие факты только разрушат картину.
– Кто она? Как ее хоть звали?
– Дашей. А прочее – не все ли равно? Все это было так давно…
– Но хоть сколько вам лет?
– Люди столько не живут.
– Странно. А выглядите на сорок. Ну, может, чуть больше.
– Я вам скажу, а вы мне бросите: «Старик!» и гордой походкой уйдете прочь, – улыбнулся я.
– Вам хочется меня прогнать или задержать?
– Угадайте, – предложил я.
– Судя по тому, как вы стараетесь меня разозлить… – Правда, никакой злости в голосе не было.
– Я – вас? Да я, напротив, прилагаю все усилия, чтобы хоть на миг продлить мгновенья встречи!
Словно вернулся в бесшабашную гусарскую юность, и не хватало лишь ментика на плече да звона шпор.
Давненько я не испытывал удовольствия от простого общения с женщиной! Если подумать, порой человеку для счастья требуется так мало! И все закономерные продолжения ничего не смогут добавить к полету чувств.
– Еще я правдами и неправдами хочу заманить вас в свою сельскую глушь. Показать реку на закате, пройтись настоящим лесом, погулять в саду, попить с вами кофе на балконе…
– У вас там еще и сад с балконом есть?
– Нет. Балкон на доме, а сад – рядышком. Но реку, озеро, даже заросший пруд гарантирую.
– Не боитесь, что соглашусь?
– Напротив.
– А вдруг захочу остаться?
– В моем шалаше достаточно места.
– Никогда не видела шалаш с балконом. Когда мы поедем?
– Хоть сейчас, если не боитесь ночной дороги. Или с утра – если встаете рано.
О ее грядущем репортаже про судьбоносное посещение города народным депутатом Криворуковым мы не говорили.
– Завтра. Но управлять машиной будете вы. А я – смотреть в окошко и запоминать дорогу, чтобы потом неожиданно нагрянуть к вам в гости.
Показалось, будто Диана смотрит испытующе.
– Или неожиданно заблудиться, – не удержался я от шпильки.
Не так-то все и просто с путями в моих краях. Редкому гостю удается добраться до Орловки.
Наша прогулка закономерно завершилась у гостиницы. Я проводил Диану до двери ее номера, поцеловал ей руку. Расставаться не хотелось. Эх, где ты, моя молодость!
Девушка смотрела на меня с безмолвным призывом, и я не мог сделать вид, будто не понимаю значения взгляда.
Всего лишь один короткий шаг, а дальше Диана оказалась в моих объятиях, доверчиво прижалась ко мне, и во всем огромном мире мы остались вдвоем…
– С вертолетами я договорился. Местные антифашисты уже выехали, но никак не могут найти нужное место. Я приказал им пока встать на ночевку и возобновить поиски утром.
– Только не рассчитывайте на легкий успех. Все наверняка не так просто, – предупредила миссис Долли.
– Вы с нами?
– Я подожду результата, – отказалась леди.
Ее собеседник понимающе кивнул и уточнил:
– Что делать с репортером? Краевед признался, что успел поделиться с ним информацией.
– Ничего. Сами же сказали, что по новостям передали о находке каких-то новых трупов. Милиция должна быть настороже. Не стоит привлекать внимания. Он же вроде пьет?
– Да.
– Так приставьте к нему человека, который бы помогал в этом деле, и пусть пьет дальше.
– Понял. – «Экономист» посмотрел на собеседницу с нескрываемым уважением.
– И постарайтесь больше без жертв. Особенно в городе. Лишнее внимание нам ни к чему…
…Было уже два часа ночи, когда кто-то с другой стороны вставил в дверь ключ.
– Александр Александрович! – Ваня поднялся из кресла, в котором успел задремать под работающий телевизор.
Свою ошибку он понял уже в коридоре. Но что в таком случае можно сделать?…
