странной девице с металлическими глазами тут же проснулся и обещал немедленно сообщить одному из архимагов. Как оказалось, тот уже собирался выехать на место, получив почтового голубка. Теперь же решил ускорить процесс, воспользовавшись телепортом.
В Пяди долгожданный специалист оказался, когда Гнеша, заподозренного в поджоге и краже, схватили и заперли до утра в подполе дома старосты. Все попытки доказать свою невиновность наталкивались на кулаки и крепкие словца.
Рош между тем занимался проблемами самовыживания. Он сразу смекнул, что огонь уничтожил нечисть, но не нанёс серьёзных повреждений странной девочке. Колдун старательно выводил смертельные чары, пытаясь вытянуть из себя максимум необработанной энергии, чтобы потом распределить её по большой площади, когда ощутил покалывание на коже. Это заставило его умерить свои аппетиты, сохранив силы.
Резкий целенаправленный (оставалось надеяться, что Рош правильно определил местонахождения магички) удар — преобразованная и усовершенствованная молния с парализующим элементом, — и он отскочил в сторону, уходя с траектории заклинания. И вовремя — густо-синее облако вырвалось из пылающего факела, в который превратился трактир, едва не накрыв колдуна. Он оценил силу противника, всерьёз задумавшись о том, является ли бегство постыдным. В конце концов, самоубийство не входит в Кодекс мага.
Оставалось надеяться, что Гнеш не растерял последние мозги от страха.
Балки горящего здания обрушились, обдав Роша искрами, и из-под них выбралось закопчённое нечто. Девочка сильно обгорела, у неё отнялась левая половина тела, но и правой ей вполне хватало. Она буквально разметала завалы перед собой — сколько же сил на это потребовалось? — и выползла наружу. Огляделась, ища бельмами глаз обидчика.
Рош не стал ждать, пока магичка вновь сконцентрирует в руках энергию, — ему в голову пришла неожиданная идея. Если он не в состоянии справится с ней сам, то почему бы не открыть телепорт с нужными координатами и не передать опасного врага в руки архимагов? Ей всё равно не удастся уйти из здания Конклава: все телепортирования из него санкционируются непосредственно выборным Председателем, а архимаги на то и архимаги, чтобы почуять врага у себя под носом.
Быстро создав в ладонях пульсирующий золотистый шар, Рош метнул его так, чтобы по касательной задеть противницу, сам же торопливо навёл на себя зеркальный экран.
Прыгать в огонь не хотелось, но особого выбора не было. Оставалось надеяться, что охлаждающее заклятье убережёт от повреждений. На пару минут должно хватить.
Выравнивая дыхание, на равных соперничавшее с лучшими скаковыми жеребцами, Рош уклонился от ответного удара и поспешно начал задавать координаты телепорта. Оставалось только выбросить его за спиной магички, по возможности незаметно.
Искрящаяся дымка сорвалась с его пальцев, мягко обволакивая пространство. Колдун попытался сделать её невидимой, заставив клубиться над самой землёй.
На лбу выступили капельки пота.
Делать такое для себя — одно, а для другого, находящегося в дюжине саженей от тебя, — совсем другое. Оставалось надеяться, что он не переоценил себя. Но силы есть, он не был самым худшим на курсе, практиковался все эти годы… Но та магичка сильнее, что она и поспешила доказать, протащив Роша по земле, едва заживо не спалив в огненном вихре. Его спасло лишь заранее заготовленное охлаждающее заклинание
Кровь пульсировала в висках, корочка льда на одежде стремительно таяла, грозя явить селянам испепелённого козла отпущения, которого с радостью обвинили бы виновным во всех убийствах, благо после его смерти они непременно прекратились: все абазенники были мертвы.
Решив, что терять уже нечего, Рош поспешил закрыть телепорт. Он не мог отследить, попала ли в него магичка, — банально не видел, но надеялся, что план удался.
Терпеть дальше не было сил, и колдун поспешил выбраться из огня, откашливаясь от пепла и пытаясь стереть с лица сажу.
Первое, что он увидел, — толпа селян, с вёдрами и баграми спешившая к кабачку. Судя по их гневным возгласам, они поняли, что занялось не просто так, и даже нашли виновника.
Магички не было видно — значит, либо сработало, либо затаилась. Впрочем, она в любом случае не покажется: разгневанная толпа не по нраву даже архимагам.
Тяжело вздохнув, Рош задумался о путях отступления. Но бросать Гнеша не хотелось, да и вещей жалко. Они, конечно, дело наживное, но некоторые книги достались ему потом и кровью и снова разыскивать их по лавкам очень не хотелось.
Заметив колдуна, селяне притормозили, зашушукали, вопросительно посматривая на старосту. Тот, воинственно потрясая багром, вышел вперёд и категорично заявил:
— Это его дружок поджёг, тот, который к Ланеве сватался. Говори, колдун, поймал тварь, которая людей убивала? А то мы тебя мигом…
— Поймал, люди добрые, сгорела тварь, больше тревожить не будет.
Рош попятился, раздумывая, сумеет ли быстро перелезть через частокол. Ему не нравились настроения толпы.
— А пошто трактир подожгли? Кто убытки платить будет? Мало нам убивцев, так они спалить нас решили! Вяжи его, пощай под замком посидит, пока не разберёмся.
Мужики разделились: часть, взяв в помощь баб и детей, принялись тушить трактир, опасаясь, что от любого дуновения ветерка может заняться всё село, а часть стала зажимать Роша в кольцо. Тот пробовал объяснить, что трактир спалил для дела, но этим только усугубил своё положение.
И тут на сцене эффектно возник заспанный архимаг, вклинившись между загнанным в ловушку Рошем и беснующимися селянами. Он не стал вникать, в чём дело, тратить время на бесполезные увещевания, в которых так и не преуспел колдун, а предпочёл охладить пыл честной компании.
Облитые водой селяне ошарашено переглядывались, а потом, не сговариваясь, обратили свои очи на архимага. Тот благоразумно поспешил оградить себя от тесных физических контактов и спокойно, из-за прозрачной непробиваемой преграды, сообщил, что прибыл по делу, то есть чтобы помешать самосуду над безвестным героем и так, заодно, избавить их, неблагодарных, от моровых бед. Но если они не желают, если им какие-то брёвна дороже жизни, то флаг им в руки, он с коллегой уйдёт, а они будут продолжать умирать. Умирать селяне не хотели, поэтому умерили пыл и посторонились, решив отпустить Роша без наказания.
Уверившись, что в этот раз обошлось, колдун осмелел и напомнил о вознаграждении. Староста, разумеется, выплачивать его был не намерен — ввиду понесённого Падью ущерба. На это Рош ответил, что свою работу выполнил чисто, а трактир… Дыра дырой, не жалко.
Словом, препираться пришлось долго, и уже не на улице, а под крышей. Всё это время архимаг терпеливо ждал в сторонке и не вмешивался, лишь в конце намекнул, что при наличии договора старосте придётся отвечать в суде и оплатить все издержки.
Селяне собрались в кружок, зашушукались и в итоге постановили вручить колдуну гонорар — против двух магов не пойдёшь. Но Рош рано радовался, пересчитывая выданные монеты: староста елейным голосом заявил, что за трактир отвечать всё равно придётся: «Господину колдуну тоже ведь не хочется оказаться в суде?». Ему не хотелось.
Трактир принадлежал некому Микешу. Стали оглядываться, разыскивая погорельца, то тот почему-то не объявился, будто совсем не интересовался потерянным доходом. Тогда, обшарив всю Пядь, пришли к выводу, что он сгорел.
Над Рошем вновь сгущались тучи. Не желая отвечать за убийство, которого не совершал, он предложил остудить пепелище и перевернуть там всё вверх дном: найдёте труп — возмещу потерю кормильца семье.
— И как возместишь? Собой?
Сквозь кружок селян протиснулась дородная баба, чей возраст застыл на неопределённой черте между молодостью и старостью. Она с одинаковым успехом могла оказаться запоздалой девицей на выданье и почтенной матерью солидного семейства.
Чиркнула взглядом по Рошу, будто прикидывая, на что сгодится в хозяйстве.
