Заветный листок маячил перед глазами. Колдуну не терпелось вернуться в Каратор, дополнить практическую часть теорией из научных трудов других авторов. Если повезёт, то защитится осенью. Правда, в связи с этим вставал вопрос: что делать с Ирис и ребёнком? Рош хотел оставить его себе и попытаться осуществить свои планы по одомашниванию волкодлаков. Только вот оборотница так просто его не отдаст, да и Конклав заинтересуется… Придётся попотеть. И не проговориться, что девочка его.
Когда стало темнеть, Рош вернулся в избу, аккуратно сложил исписанные листы в сумку и прошёл на кухню, надеясь перекусить чего-нибудь и приготовить питьё для Ирис. Но оборотница, расслышав его шаги, негромко позвала.
Они были в доме одни: травница ушла, а хозяйка хлопотала во дворе, и Ирис решила вызвать колдуна на откровенность:
— Надеюсь, понимаешь, что я оклемаюсь и уйду. Но ты темнишь, у тебя с магами другие планы, и я хочу знать какие. И дельце одно у меня к тебе есть, помощь нужна… На бескорыстность не надеюсь, а вот за денежки — вполне. Так что, колдун?
Она лежала на печи, прижимая к себе сопящую девочку, и требовала немедленного ответа. А Рош не знал, что ей ответить. Не скажешь же: никуда ты не уйдёшь, никто тебя не отпустит? Сбежит ведь. Поэтому пришлось юлить. В конце концов, решения по данному вопросу пока не вынесди, с Конклавом он только завтра свяжется.
— Ты ненадолго останешься у меня. Во всяком случае, на пару месяцев. Хотя и зиму я советовал бы провести в Караторе. Ребёнку нужен уход, да и холод не пойдёт ему на пользу.
— Наши дети привычны к холодам.
— Обрастают шерстью? — с воодушевлением исследователя уцепился за фразу Ирис колдун.
Оборотница устало рассмеялась и прикрыла глаза. Только сейчас Рош заметил, что она выглядит измождённой. Ну, оно и неудивительно…
— Просто выносливее. Только без расспросов, а? Лучше ты рассказывай. Вижу, тебе есть чего…
Она не договорила и заснула. Колдун только обрадовался: Ирис не так наивна, может почувствовать фальшь.
Поужинав, Рош тоже лёг спать, вот только выспаться ему не дал ребёнок. Проснувшись среди ночи, он перебудил весь дом. Злобно обозвав девочку зверёнышем и мысленно пожелав ей задохнуться от плача, колдун вынужден был ретироваться на улицу, чтобы хоть немного поспать в компании скотины. Наутро в скверном положении духа он поехал в Зеленцы, докладывать Конклаву о прибавлении в роду волкодлаков.
Куратор Палаты живоборцев, с которым связался Рош, проявил к сообщению неподдельный интерес, потребовал произвести замеры младенца, детально описать внешний вид, повадки и питание.
— Да младенец младенцем. Он же от человека, — буркнул колдун, зевая в кулак. — Орёт, сосёт грудь. Хвоста и зубов нет. Только глаза с зеленцой. Кости пересчитать пока не имел возможности: она никому не даёт его. Полагаю, отличия должны быть в них.
— Ребёнок от человека? — Рош готов был поклясться, что куратор улыбается. Он был зол на себя: не уследил за языком. — Откуда это известно? Или вы чего-то не договариваете?
— Чего? Ваши намёки неуместны. Да, имел место неприятный инцидент, но он даже чисто теоретически не мог привести к зачатию данного существа.
— Сочувствую. Я не знал, простите.
Колдун сжал кулаки: выкрутился, называется! Пришлось развеивать постыдные предположения, однако подтверждая свою ложь. Вкратце доказательства сводились к тому, что продолжительность беременности волкодлаков равна продолжительности беременности человека, а в лапах оборотницы он оказался не девять, а десять месяцев назад. Куратор вроде бы поверил и попросил в кратчайшие сроки, как только будет возможно, привезти мать и дитя во Властену.
— И работу свою прихватите.
— Но я ещё не дописал её, не оформил…
— У вас ещё пара месяцев в запасе. Комиссии будет достаточно и черновика, если вы устно поделитесь своими наблюдениями и предъявите исследуемый экземпляр. Потом, в тишине и покое, допишите. Не беспокойтесь, третью квалификацию вы получите. За совокупные заслуги. Король даже подумал, не вручить ли вам благодарственную грамоту по представлению известных вам архимагов.
Значит, обитателей подмирья удалось успокоить. Не может не радовать.
Разговор перешёл на меры безопасности, которые должно соблюдать с волкодлаком при перевозке его в столицу. Куратор настаивал на полном обездвиживании и повозке, Рош убеждал, что сумеет привезти Ирис хитростью. Но, в свою очередь, просил предоставить гарантии, что с оборотницей обойдутся достойно. Куратор ответил что-то бессвязное и поспешил замять тему, из чего колдун сделал вывод, что придётся попотеть, чтобы добиться своего.
Ирис, безусловно, убийца, нечисть, но Рош не желал, чтобы все его усилия пошли прахом. Цепи и решётка не способствуют покладистости нрава, только озлобят. Лучше поить её «Счастьем», строго контролировать, немного изменить контур — словом, воздействовать травами и магией, а не железом. Потом выбрать ей партнёра для продолжения рода. Рош пока не решил, лучше человека или собаку. С человеком, пожалуй, Ирис захочет, а вот с псом… Да, убедить её будет тяжело.
По дороге в Гнилушки Рош понял, что оставлять нужно не Ирис, а её дочь. Оборотница дикая, её не подчинишь, а вот ребёнка можно вырастить таким, как нужно. Во всяком случае, менее агрессивным. И спаривать будет много легче. Только вот как отобрать у Ирис дочь? Самому ему не справится, нужно привлечь помощников, увезти младенца в надёжное скрытое место, куда оборотница не доберётся. А потом она успокоится, родит нового и успокоится.
Ирис удивительно быстро восстанавливалась после родов. Девочку она назвала Аглаей: видимо, в угоду отцу дав ей человеческое имя. Рошу, впрочем было всё равно, настолько всё равно, что оборотница даже заметила:
— Волки к волчатам с большей теплотой относятся.
— А чего ты хочешь? Сама ж говорила, что я самец, для одного нужен.
— Да обрюхатить сумел, но мог бы на руках подержать, запомнить, как выглядит. А то ведь не увидишь больше. Но дело, конечно, твоё. То, что ты не спутник, верно подметил. Так, любовник.
— А спутник где?
— Так я тебе и сказала! — огрызнулась Ирис.
— Значит, нет.
— Значит умер. Ну, доволен? И ты мне поможешь за его смерть отомстить. Не сейчас, погодя. Вот дочка окрепнет…
В Каратор двинулись, когда зашелестели, заполоскались на ветру жёлтые листочки, шуршащим ковром усыпав землю. Потянулись в тёплые края с протяжным кличем птичьи стаи, опустел многоголосый лес.
Хозяйка причитала, осуждающе зыркала на Роша, повторяя, что негоже молодую мать по ухабам таскать, но колдун не слушал. Скоро и морозец ударит, а ехать по снегу не хотелось.
Ирис уже начала снова перекидываться, рыская по ночам по окрестностям. Аглаю подкладывала Рошу — грей, папаша! Он и грел, засунув в рот самодельную соску, чтобы не голосила. Только Аглая научилась её выплёвывать, щедро даря колдуну бессонные часы. Успокоить её могли только травы. Нет, Рош не варил никаких снадобий, просто подсовывал дочери под нос ароматные пучки горечавки, пустырника и кипрея, и ребёнок засыпал.
Колдун научился извлекать пользу из отлучек Ирис: когда ещё можно беспрепятственно переговорить с архимагами? Они, безусловно, были не в восторге, но относились с пониманием, входили в положение, благо обеспокоил их Рош всего дважды. И надеялся, что оборотниха ничего не слышала: хоть он и говорил шёпотом, приняв меры предосторожности, но ведь у волкодлаков отличный слух, да и подкрадываться они умеют незаметно.
Договорились, что во Властену колдун доставит Ирис с Аглаей порталом. Откроет дома, замаскирует и заманит. Подло? Но как иначе, сама ведь не поедет. Рош, правда, предлагал попробовать уговорить её пойти добровольно, но потом и сам понял, что куратору видней: слишком часто оборотница посматривала на лес. Он даже начал опасаться, что как-то утром не отыщет её.
