Уцелевшие перехватчики продолжали собачью драку на сверхзвуковых скоростях. Их черные веретенообразные фюзеляжи плели в небе Арктики сложнейшие узоры взаимосвязанных инверсионных следов.
В 12:15 над береговой чертой Бернадотта прошли три пары новейших американских БПЛА GF-121A. Вычислительные системы летательных аппаратов образовывали единую нейронную сеть, узлы которой обменивались информацией при помощи беспроводных каналов связи. «Невидимые» дроны работали в автономном режиме и самостоятельно выбирали наиболее уязвимые цели.
Первая пара БПЛА была уничтожена ракетами С-300B. Замаскированный зенитный комплекс успел выпустить четыре ракеты, прежде чем дроны уничтожили его с помощью единственной AGM-184 HARM II. Разобравшись с зенитной системой, 121-е устремились в северном направлении, где от их меткого огня погибли еще две «трехсотки».
Впрочем, боевая карьера дронов оказалась короткой. Над восточной оконечностью Тренделага 121-е попали под перекрестный огонь «Шилок». Через минуту обломки невидимых БПЛА рухнули в заснеженную тундру.
Последний дрон безуспешно атаковал танковое подразделение Каткова, избавился от оставшихся ракет класса «воздух-поверхность» и повернул к океанскому побережью.
Третья воздушная волна атаковала ВПП Бернадотта в 12:35 минут по Гринвичу. Входящие в ее состав F/A-18D обрушились на никоновскую ПВО. Патрульные самолеты «Мистраля» обеспечили ооновцам теплый прием: пока пилоты «Шерней» уничтожали склады и громили ложные цели, французские авиаторы вплотную подобрались к противнику.
«Рафали» шли над самой землей, скользили над рублеными склонами скал и поднимали снежные столбы над поверхностью дикой тундры. На расстоянии 15 километров от противника французы выпустили ракеты. Машины «Мистраля» начали набирать высоту, попутно отстреливая высокоэффективные тепловые ловушки.
Первый же залп французских ракет уничтожил два «Шешня». Третий F/A-18D получил столь тяжелые повреждения, что пилоты, не раздумывая, покинули машину. «Восемнадцатый» перевернулся на спину и с ревом врезался в каменный склон.
Уцелевшие Hornet бросились врассыпную. От полного разгрома эскадрилью спас ооновский удар по Тренделагу, в котором приняли участие A/F-18D, поднявшиеся с авианосца «Сара Пэйлин», и «Харриеры- 2», базирующиеся на десантном «Нассау».
Пока советские эскадрильи отражали атаки с западного и северного направления, «Красная звезда» блокировала восточный сектор Бернадотта. В 13:10 Джейн обнаружила и сбила одинокий RF-18C[45]. Ооновская машина пыталась подобраться к ВПП с юго-восточного направления и была уничтожена единственной советской ракетой.
Еще через пятнадцать минут Эдвард Невилл вогнал в воду неизвестный конвертоплан. Таинственный летательный аппарат, по всей видимости, перевозил диверсионную команду. Тип машины так и остался неизвестным, поскольку конвертоплан рухнул в открытое море.
Первая фаза «Пульсара» завершилась в тридцать минут второго. Американские самолеты выпустили оставшиеся ракеты и повернули к авианосцам. Советская авиация поспешила вернуться на базу: пилотам был нужен отдых, самолетам требовались ракеты и топливо.
Изучив электронную карту боя, Костиков постучал по дисплею тонким пальцем.
– Сколько комплексов ПВО было выведено из строя? Какова ситуация с Тренделагским портом?
Молоденькая девушка, с нашивками офицера связи, передала запрос в штаб ПВО. Ответ последовал незамедлительно:
– Мы оцениваем потери в С300 в 75 %. Целыми остались ПЗРК, установленные на замаскированных позициях. Тренделаг полностью разрушен. Использовать город в качестве базы снабжения кораблей не представляется возможным.
– Сколько машин потеряли американцы?
– По нашим оценкам, более тридцати. Двадцать машин из этого числа – истребители- бомбардировщики. Наши потери меньше – двадцать три машины. Среди них два невидимых истребителя.
– Сурово.
Электронный двойник Никонова согласился со словами адмирала:
– Войн без потерь не бывает. Вы готовы поддержать удар тяжелых бомбардировщиков?
– Безусловно. Мы нанесем удар, как только американские корабли появятся на дисплеях радарных станций.
– Костиков, у нас будет только одна волна. На вторую волну не хватит машин.
Адмирал прищурился и вернул трубку обратно в рот.
– Вы посылаете пилотов на верную смерть?
– Скажем так – им придется несладко.
Костиков выпустил в потолок струйку сизого дыма.
– Помогу чем смогу, генерал.
Адмирал поднял вверх руку и улыбнулся кончиками губ. Улыбка получилась натянутой, неестественной. Костиков понадеялся, что низкое разрешение видеосвязи нивелирует неприятный эффект.
Завершив сеанс связи, Костиков вернулся на мостик. За окнами боевой рубки раскинулся сумрачный океан, испещренный гребнями безжалостных волн. Стальной прилив врезался в нос крейсера и скользил дальше к холодной земле далекого архипелага.
Северная сторона моря погрузилась в болезненную мглу. Тусклый шар солнца болтался у самого горизонта. Его лучи не могли разогнать полярную темноту, беспредельно царствующую в этих высоких широтах.
– Мрачно и нелюдимо тут, – процедил сквозь зубы Костиков. – Местные пейзажи напоминают мне Йотунхайм, мир гигантов из древних скандинавских саг. Ты бы с чем эти места сравнил, Николай Анатольевич?
Капитан крейсера пожал плечами.
– Я саг не читал. Так что сравнивать мне не с чем.
Костиков вздохнул:
– Не развито у тебя поэтическое чувство, Николай Анатольевич. Вот смотри, вокруг нас самая настоящая морская романтика. Плывем мы по мертвому океану. Впереди враг, под нами бездна, коварная и враждебная. Надеяться мы можем только на себя да на свою ПВО. Ну, еще на «Харламова»…
– Больше и не нужно. Сами себя защитить сумеем.
– Опять ты про свое. Я же тебе про высокое искусство, а ты мне опять конкретику даешь…
– Мне что авианосец, что эскадра, что кобольды – один черт.
Костиков улыбнулся:
– Ох, смотри, Николай Анатольевич. Не ошибись. Против нас как-никак сражается не один корабль, а объединенный флот САСШ и ООН.
Реплику адмирала прервал возглас старшего офицера РЛС:
– Товарищ капитан! По вектору один, семь, четыре множественные воздушные цели.
– Скорость?
– Сверхзвуковая, с верхней отметкой в три маха!
Ответ оператора РЛС совпал с рапортом вахтенного офицера:
– Противник вошел в зону действия ПКР[46]. Поддерживаем уверенный контакт с ооновской авианосной группой.
– Вот это уже интересно!
Костиков подошел к дисплею РЛС и скользнул взглядом по россыпи приближающихся маркеров. Красных отметок было так много, что волосы под фуражкой вставали дыбом.
– Серьезная армада. В составе два авианосца, три танкодесантных корабля и большое количество эсминцев. Плюс крейсера с AEGIS.
Адмирал оценил мощь противника и отдал долгожданный приказ:
– Всем постам, боевая тревога! Вступаем в сражение с основными силами американского флота!
