– Красный-два, к высотке приближаются четыре ооновских транспортера и три десятка солдат. Намерения у них агрессивные.
– Я в курсе, – мрачно отозвался Николай, поглядывая на изрешеченные пулями трупы.
– У тебя в запасе десять минут, не больше. С отходом помогу.
– Спасибо.
Николай отключил связь и повесил рацию обратно на пояс.
Избавившись от профессорской карточки, Матвиенко добрался до конца коридора и остановился возле скоростного лифта. К удивлению летчика, подъемник функционировал. Мощные генераторы тока продолжали работать и подпитывали энергией многочисленные лифты комплекса.
Николай щелкнул по кнопке вызова, терпеливо дождался кабинки и отправился на седьмой этаж.
Лифт рванул вверх, словно вырвавшийся на свободу мустанг. Достигнув места назначения, подъемник остановился, послышался мелодичный звон, и створки подъемника с грохотом разъехались в стороны.
Матвиенко снял с предохранителя штурмовую винтовку и решительно шагнул вперед. Перед его глазами предстали разбитые коридоры. Стеклянные перегородки лабораторий рухнули, полы кабинетов были усыпаны стеклом и мелкими крошками штукатурки. Убитые в перестрелке люди лежали посреди кровавых луж. Их негнущиеся руки сжимали оружие.
Николай шел вперед, подмечая каждую деталь, каждую мало-мальски значимую мелочь, способную восстановить общий ход событий.
– Когда в здание ворвались солдаты, Наташка находилась в лаборатории или была рядом с Павловым. Профессор, вне всякого сомнения, Наталью спрятал. Вопрос, где? Лаборатории просматриваются насквозь, в них не скроешься. Кабинеты взломаны. Вентиляция отпадает – долго в ней не высидишь. В остатке получаем вычислительный зал компьютерного кластера. Место надежное, просторное, усиленное несколькими уровнями технической защиты. Лучшего места для отступления не придумать.
Николай улыбнулся краешками губ и отыскал на стене схему пожарной эвакуации. Посмотрев на «легенду», Матвиенко прошептал себе под нос:
– Комната 710 не подходит, слишком много дверей, в 720-й нет системы пожаротушения. Отпадает вместе с 721-й. Остается 725-я, усиленная двойными дверями, лазерными детекторами и датчиками пожаротушения.
По пустынным коридорам прокатился грохот поднимающегося лифта. Через стеклянные коробки разбитых лабораторий пронесся шелест человеческих реплик. Говорили на британском английском, короткими рублеными фразами.
Подполковник выругался, свернул в узкий коридор и быстрым шагом направился к компьютерному центру.
Путь Николая завершился у дверей 725-й комнаты. Подполковник перекинул через плечо ремень «калашникова» и посмотрел в глазок видеокамеры. Застывшее над дверью око сверкнуло зеленым светодиодным огоньком.
– Наталья, это Николай! Если слышишь меня, открой двойные створки!
Холодный глазок камеры беспристрастно мигнул, динамики хранили ледяное молчанье.
– Наташ, – вновь начал подполковник. – Наше время уходит, рядом враги!
Створки лаборатории распахнулись, в дверном проеме появилась Наталья. В своих дрожащих руках она держала тяжелый автоматический пистолет. Увидев спасителя, девушка нерешительно шагнула вперед и протянула Николаю маленькую подростковую ладонь. Пальцы Матвиенко сплелись с пальцами девушки. Подполковник почувствовал тепло родного тела и тихо прошептал:
– Пошли! Времени нет, они рядом!
Наталья кивнула головой и бросилась за спасителем. Подполковник выскочил в коридор, кинулся в правое крыло и остановился, как вкопанный. Рядом грохотали солдатские башмаки. Каблуки тяжелых ботинок крошили мелкие стеклянные осколки.
Из дверей восьмой лаборатории выскочила согбенная фигура, одетая в дымчатый полярный комбинезон. На голове бойца виднелась синяя ооновская каска. Следом за первым бойцом показался второй, а потом и третий, с капитанскими нашивками на плечах.
Увидев Николая, офицер поднял вверх левую руку. В узком межкомнатном пространстве воцарилась жуткая тишина.
Матвиенко сжал пальцами девичью ладонь и угрожающе прошипел:
– Беги!
Дважды повторять не пришлось, Наталья кинулась наутек. Николай вскинул автомат и нажал на спусковой крючок, «калашников» огрызнулся очередью. Ооновцы бросились врассыпную, щелкая затворами штурмовых винтовок.
Матвиенко не стал искушать судьбу и кинулся за Натальей. За спиной послышался треск М16A4. Ооновские пули рикошетили от стен и металлических труб, проходящих под потолком коридора. Стекло лабораторной двери брызнуло вихрем мелких осколков. Николай стиснул зубы, прикрыл лицо руками, лопатку резанула острая волна боли. Подполковник упал, перекатился на левый бок, прыжком поднялся на ноги и вырвался на пространство лестничной площадки.
Ооновцы не отставали. За спиной злобно тявкало автоматическое оружие, грохнул одинокий и от того особенно неприятный пистолетный выстрел. Наталья, сжавшаяся в уголке помещения, забыла про ствол и испуганно смотрела на Николая.
Матвиенко впечатал в косяк тяжелую дверную створку, схватил девушку за запястье и помчался по широким лестничным ступеням. Беглецы преодолевали этаж за этажом, пока не добрались до просторного сервисного зала. Николай юркнул в его темную глубину и затаился в крохотной подсобке.
Повернувшись к Наталье, подполковник спросил:
– Из пистолета стрелять умеешь?
Девушка отрицательно покачала головой.
– Наука нехитрая, – прошептал в ответ Матвиенко. – Взводишь боек большим пальцем правой руки. Взводи!
Наталья надавила боек большими пальцами. Металлическая деталь дрогнула, отошла назад, а потом оглушительно щелкнула.
– Замечательно! У тебя девять патронов. Стреляй наверняка, с расстояния десяти-двадцати шагов, не дальше. Целься в живот или в грудь, поняла!?
Наталья вновь кивнула головой.
– Глупостей не делай. Я отойду на пару минут, разведаю обстановку и быстро вернусь. Подсобку не покидай, что бы ни случилось!
Матвиенко мягко улыбнулся и серой тенью выскользнул из помещения.
Скользнув через пространство сервисного зала, подполковник подкрался к окну. Перед глазами Николая предстала неутешительная картина. Центральный вход в здание контролировали американские пехотинцы. Возле рухнувшей стелы застыла туша ооновского БТР. Второй LAV-25 перекрывал 8-ю улицу и блокировал западный подход к небоскребу.
Ловушка захлопнулась.
Изучая подходы к зданию, Николай напряженно думал: «Второй подъезд перекрыт. Интересно, что они ищут в высотке? Документы, чертежи, планы нефтеналивной гавани? Ооновцы преследуют какую-то важную цель – это факт. Мы для них всего лишь досадная помеха».
Николай снял с пояса коротковолновую станцию и настроился на частоту Соколова. Голос подполковника с трудом прорывался через завесу сильных помех. Звук то усиливался, то исчезал и двоился. Отдельные слова сменялись оглушительным потрескиванием и выпадали из разговора.
– Красный-лидер, прошу помощи! Ооновцы блокировали нас внутри высотки. У входа в здание наблюдаю два вражеских бронетранспортера, грузовик и отряд американских пехотинцев. Без стрельбы прорваться не сможем. Как слышишь, прием!
– Буду через три минуты. Убери Наташку от окон и хрупких поверхностей.
– Само собой, командир. Жду!
Цифровой индикатор высоты побежал вниз, стремительно прыгая через метки разрядов. «Як» вздрогнул, в глазах полковника потемнело, сердце бухнуло в груди, словно огромный паровой молот.
