Французская демократия

первыхъ и важн?йшихъ результатовъ ея должно быть, по ихъ мн?нію, возстановленіе естественныхъ рабочихъ группъ, то есть рабочихъ корпорацій. Слово корпорація возбудило особенно сильное негодованіе; но мы пугаться его не будемъ. По прим?ру рабочихъ, мы будемъ разсматривать сущность, а не слова.

Все это достаточно доказываетъ, что рабочіе классы проникнулись идеей взаимности и сд?лали изъ нея совершенно новые и самостоятельные выводы; что они усвоили ее, глубоко поняли ее и вводятъ въ жизнь далеко не наобумъ; словомъ, это доказываетъ, что она стала ихъ испов?даніемъ, ихъ новымъ в?рованіемъ. Въ движеніи этомъ нельзя сомн?ваться, хотя оно еще очень слабо; ему предстоитъ поглотить уже не слабую горсть дворянства въ н?сколько сотъ тысячъ душъ, а громадную буржуазію, считающую въ рядахъ своихъ милліоны людей. Ему суждено совершенно возродить все общество.

Разсмотримъ теперь самую идею.

Французское слово mutuel, mutuation, mutualite, синонимъ recip roque, reciprocite, взаимный, взаимность, происходитъ отъ латинскаго mutuum, что значитъ ссуда (потребляемаго продукта), а въ бол?е широкомъ смысл? – обм?нъ. Изв?стно, что при ссуд? на потребленіе ссужаемый предметъ потребляется заемщикомъ, который потомъ возвращаетъ уже не тотъ самый предметъ, а другой, равный ему и, одинакій или неодинакій, но во всякомъ случа? равноц?нный. Предположите, что заимодавецъ въ свою очередь становится заемщикомъ: зд?сь будетъ, сл?довательно, взаимный заемъ или обм?нъ: такова логическая связь, заставившая дать одно и тоже имя двумъ разнымъ операціямъ. Посмотримъ же, какимъ образомъ эта идея взаимности обм?на, справедливости, зам?нивъ идею власти, общинности или милосердія, привела въ политик? и политической экономіи къ систем? отношеній, совершенно противоположной нын?шнему общественному порядку.

Во первыхъ спросимъ, подъ какимъ именемъ и всл?дствіе какого вліянія идея взаимности впервые овлад?ла умами?

Мы уже вид?ли, какъ понимаетъ люксанбурская школа отношенія челов?ка и гражданина къ обществу и государству: по ея мн?нію, это отношеніе состоитъ въ подчиненіи. Отсюда организація, основанная на власти и общинности.

Противъ этого возстаютъ поборники личной свободы, по мн?нію которыхъ общество должно разсматривать не какъ іерархію должностей и способностей, а какъ систему равнов?сія свободныхъ силъ, гд? вс?мъ гарантированы одинакія права, съ условіемъ нести одинакія обязанности; равныя выгоды за равныя услуги. Сл?довательно, эта система существенно основана на равенств? и свобод?; она исключаетъ всякое пристрастіе къ богатству, рангамъ и классамъ.

По мн?нію защитниковъ личной свободы, челов?ческая природа есть высшее выраженіе, чтобы не сказать – воплощеніе всемірной справедливости; поэтому право челов?ка и гражданина непосредственно вытекаетъ изъ достоинства его природы, какъ позже благосостояніе его прямо вытекаетъ изъ его личнаго труда и хорошаго употребленія своихъ способностей; умственное же развитіе его – изъ свободнаго упражненія своихъ дарованій и качествъ. Сл?довательно, государство есть ничто иное, какъ результатъ свободнаго союза людей равныхъ, независимыхъ и правосудныхъ; оно представляетъ такимъ образомъ только сгруппированныя вольности и интересы; всякое разногласіе между властью и т?мъ или другимъ гражданиномъ есть въ сущности гражданская распря. И такъ, въ обществ? н?тъ другой прерогативы кром? свободы, иной верховной власти, кром? права. Авторитетъ и милосердіе отжили свой в?къ, говорятъ они; вм?сто ихъ намъ нужна теперь справедливость.

Исходя изъ этихъ началъ, діаметрально противоположныхъ основаніямъ люксанбурской школы, они хотятъ порядка, основаннаго на самомъ широкомъ развитіи принципа взаимности. Услуга за услугу, говорятъ они, прибыль за прибыль, ссуда за ссуду, обезпеченіе за обезпеченіе, кредитъ за кредитъ, порука за поруку, гарантія за гарантію: таковъ законъ. Это древнее возмездіе: око за око; зубъ за зубъ, жизнь за жизнь, перенесенное изъ уголовнаго права и жестокаго обычая вендетты въ область экономическаго права, въ отношенія труда и свободнаго братства. Отсюда вытекаютъ вс? учрежденія, основанныя на взаимности: взаимныя страхованія, взаимный кредитъ, взаимное вспоможеніе, взаимное обученіе; обоюдныя гарантіи сбыта, обм?на, труда, доброкачественности, в?рной оц?нки товаровъ и проч. Вотъ къ чему стремится система взаимности, желая съ помощію изв?стныхъ учрежденій возвести свое начало въ государственный принципъ, законъ, скажу больше – въ государственную религію, т?мъ бол?е, что путь къ этому для гражданъ также легокъ, какъ и выгоденъ; что онъ, не требуетъ ни полиціи, ни наказаній, ни гнета и ни въ какомъ случа? не можетъ никого обмануть или раззорить.

Зд?сь рабочій перестаетъ быть рабомъ государства, поглащаемымъ коммунистическимъ океаномъ; онъ челов?къ свободный, настоящій властелинъ, д?йствующій по собственной иниціатив? и подъ своей личной отв?тственностью: онъ ув?ренъ, что получитъ за свои произведенія и услуги настоящую ц?ну, достаточно вознаграждающую его, и встр?титъ въ своихъ согражданахъ относительно вс?хъ предметовъ своего потребленія полную справедливость и гарантіи. Точно также государство, правительство, перестаетъ быть властелиномъ; власть зд?сь не противор?читъ свобод?; она служитъ зд?сь къ опред?ленію свободы, только съ другой точки зр?нія: власть, правительство, государство и проч. являются зд?сь формулами, заимствованными изъ стариннаго языка для обозначенія въ изв?стныхъ случаяхъ суммы, единства, тождественности и солидарности частныхъ интересовъ.

Сл?довательно, зд?сь уже немыслимы вопросы, какъ въ буржуазной систем? или систем? люксанбурской – должны ли государство, правительство или община господствовать надъ личностью или быть подчинены ей; долженъ ли правитель стоять выше гражданина или гражданинъ выше правителя; угнетаетъ ли власть свободу или служитъ ей: вс? эти вопросы – чист?йшая безсмыслица. Правительство, власть, государство, община и корпораціи, классы, товарищества, города, семейства, граждане, – словомъ, группы и индивидуумы, нравственныя и реальныя личности, – вс? равны передъ закономъ, и только одинъ законъ властвуетъ, судитъ и управляетъ: Des potes ho nomos.

Взаимность предполагаетъ разд?лъ земли, разъграниченіе собственностей, независимость труда, отд?леніе другъ отъ друга различныхъ видовъ промышленности, спеціализацію отправленій, личную и коллективную отв?тственность, смотря потому, каковъ трудъ, личный ли, или коллективный; она предполагаетъ приведеніе общихъ расходовъ къ minimum'y, истребленіе дармо?дства, уничтоженіе нищеты. Община, іерархія, неразд?льность, централизація предполагаютъ напротивъ умноженіе в?домствъ и органовъ власти, подчиненіе частной воли, потерю силъ, развитіе непроизводительныхъ занятій, безконечное увеличеніе общихъ расходовъ, сл?довательно, развитіе тунеядства и нищеты.

ГЛАВА V.

Историческая судьба идеи взаимности.

Идея взаимности влечетъ за собою громадныя посл?дствія: она ведетъ между прочимъ къ общественному единству челов?чества. Эта мечта принадлежитъ еврейскому мессіанизму: но ни одна изъ четырехъ великихъ монархій, об?щанныхъ Даніиломъ, не выполнила эту программу. Везд? слабость государства обусловливалась обширностью его пред?ловъ: конецъ римскаго завоеванія былъ началомъ разложенія. Под?ливъ между собою пурпурныя мантіи, императоры сами проложили путь возстановленію національностей. Папы потерп?ли такую же неудачу, какъ Александръ и Цезари: католицизмъ не распространился и на половину населенія земнаго шара. Но логика идеи взаимности стремится совершить то, что было не по силамъ ни могуществу великихъ имперій, ни рвенію религіи; эта логика д?йствуетъ снизу вверхъ; она начинаетъ съ порабощенныхъ классовъ и вторгается въ общество съ противуположной стороны, и потому должна восторжествовать.

Всякое общество образуется, преобразуется и изм?няется съ помощью идеи. Такъ было въ древности и такъ происходитъ въ наше время. Идея отеческой власти легла въ основаніе древнихъ аристократій и монархій: на ней построены патріархатъ или восточный деспотизмъ, римскій патріархатъ и нов?йшій; пи?агорейское братство легло въ основаніе республикъ Критской, Спартанской и Кротонской.