того, чтобы
одновременно все элементы цивилизации не были осуждены на преобразование. Настоящие революции, действительно
опасные для существования известного народа, — это те, которые касаются его мысли.
Не столько опасно для какого-нибудь народа принятие новых идей, сколько непрерывная проба идей, на что он не-
минуемо обречен, прежде чем найти ту из них, на которой он мог бы прочно обосновать новое социальное здание, пред-
назначенное заменять старое. Впрочем, идея опасна не потому что она ошибочна, а потому что нужны долговременные
опыты, чтобы узнать, могут ли новые идеи приспособиться к потребностям обществ, которые их принимают. К несча-
стью, степень их полезности может стать ясной для толпы только посредством опыта...
История нам часто показывает, во что обходились пробы недоступных для известной эпохи идей, но не в истории че-
ловек черпает свои уроки. Карл Великий тщетно пытался восстановить Римскую Империю. Идея универсализма не была
тогда осуществима, и его дело погибло вместе с ним, как должны были позже погибнуть дела Кромвеля и Наполеона.
Филипп II бесплодно истратил свой гений и силу Испании, тогда еще господствовавшей, на борьбу с духом свободного
исследования, который под именем протестантизма распространялся в Европе. Все его усилия против новой идеи успели
только ввергнуть Испанию в состояние разорения и упадка, из которого она уже никогда не поднималась. В наши дни
химерические идеи коронованного мечтателя1, вдохновленного неизлечимым сентиментализмом своей расы, создали
единство Италии и Германии и стоили Франции двух провинций и мира на долгое время.
Та, столь глубоко ложная идея, что количество составляет силу армий, покрыла Европу своего рода вооруженной на-
циональной обороной и ведет ее к неизбежному разорению. Социалистические идеи о труде, капитале, преобразовании
частной собственности в государственную доконают те народы, которые избегнут гибели от постоянных армий и бан-
кротства.
Национальный принцип, столь дорогой некогда государственным деятелям и составлявший единственное основание
их политики, может быть еще приведен в числе тех руководящих идей, вредное влияние которых пришлось испытать
цивилизованному миру. Его осуществление привело Европу к самым гибельным войнам, поставило ее под оружие и
постепенно приведет все современные государства к разорению и упадку. Единственный разумный мотив, который
можно было привести для защиты этого принципа, был тот, что самые большие и самые населенные страны, вместе с
тем, и наиболее защищены от нападений. Втайне думали также, что они наиболее способны к завоеваниям. Но, в настоя-
