щим, когда варвары явились у его ворот, но душа его уже была мертва давно.
Аналогичные причины упадка угрожают нашим утонченным цивилизациям, но к ним присоединяются еще другие, обязанные эволюции, произведенной в умах современными научными открытиями. Наука обновила наши идеи и отняла
всякий авторитет у наших религиозных и социальных понятий. Она показала человеку ничтожное место, какое он зани-
мает во вселенной, и полное равнодушие природы к нему. Он увидел, что то, что считалось им свободой, было только
незнанием причин, которым он покоряется, и что в системе необходимостей, которые им руководят, естественное поло-
жение всех существ таково, чтобы быть в порабощении. Он заметил, что природа не знает того, что мы называем со-
страданием, и что весь завоеванный прогресс достигнут был только путем безжалостного подбора, ведущего беспре-
станно к подавлению слабых в пользу сильных.
Все эти ледяные и холодные понятия, столь противоречащие всему тому, что говорили старые верования, очаровы-
вавшие наших отцов, вызвали тревожные сомнения в душах современных поколений. В посредственных головах они
произвели то анархическое состояние идей, которое кажется наиболее характерным для современного человека. У моло-
дого поколения художников и образованных людей эти внутренние противоречия привели к своего рода мрачному рав-
нодушию, убийственному для всякой воли, к замечательной неспособности воодушевляться каким- нибудь делом и к
исключительному культу непосредственных и личных интересов.
Комментируя очень верную мысль де Вогюэ, что «чувство относительного господствует над современной мыслью», министр народного просвещения провозгласил с явным удовольствием в недавней речи, что «замена относительных
идей абстрактными понятиями во всех областях человеческого знания составляет величайшее завоевание науки». Новая
объявленная победа, в действительности, очень стара. Уже много веков тому назад совершила ее индусская философия.
Мы не можем особенно радоваться тому, что она стремится и теперь распространиться. Настоящая опасность для со-
временной цивилизации заключается как раз в том, что люди потеряли всякую веру в абсолютную ценность принципов, на которых она держится. Я не знаю, можно ли назвать от начала мира хоть одну цивилизацию, одно учреждение, одно
верование, которые сумели сохраниться, опираясь на принципы, рассматриваемые, как имеющие только относительную
ценность. И если будущее, по-видимому, принадлежит социалистическим доктринам, то именно потому, что только их
апостолы говорят во имя истин, которые они провозглашают абсолютными. Массы всегда обратятся к тем, которые ему
будут говорить об абсолютных истинах и вполне основательно отвернутся от других. Чтобы быть государственным
человеком, нужно уметь проникать в душу толпы, понять ее мечты и оставить для нее философские абстракции. Вещи
сами по себе не меняются. Одни только идеи, которые составляются о них, могут сильно изменяться. На
