эти-то идеи и
нужно уметь действовать.
Конечно, мы из действительного мира можем узнать только явления, простые состояния сознания, ценность которых
очевидно относительна. Но когда мы себя ставим на общественную точку зрения, то можем сказать, что для данного
века и для данного общества существуют условия существования, моральные законы, учреждения, имеющие абсолют-
ную ценность, так как это общество без них не могло бы существовать. С тех пор, как стала оспариваться ценность их и
распространяться в умах сомнение, общество осуждено на скорую смерть.
Вот истины, которые можно смело провозглашать, ибо они не из тех, которые могла бы оспаривать какая- нибудь нау-
ка. Противоположная доктрина может производить только самые гибельные последствия. Современные государственные
люди слишком много верят в значение учреждений и слишком мало — в значение идей. Наука показывает им, однако, что первые всегда дети вторых и не могут существовать, не опираясь на них. Идеи представляют собой невидимые
пружины вещей. Когда они исчезли, то и скрытые подпорки учреждений и цивилизаций поломаны. Для народа всегда
был страшным часом тот, когда его старые идеи спускались в темные подземелья, где почивают мертвые боги.
39
Оставляя теперь в стороне причины, чтобы изучить результаты, мы должны признать, что большинству великих ев-
ропейских наций серьезно угрожает явное вырождение, в особенности так называемым латинским и тем, которые при-
надлежат к ним если не по крови, то, по крайней мере, по традициям и по воспитанию. Они теряют с каждым днем свою
инициативу, свою энергию, свою волю и свою способность действовать. Удовлетворение постоянно растущих матери-
альных потребностей стремится стать единственным их идеалом. Семья разлагается, социальные пружины ослабляются.
Недовольство и беспокойство распространяются во всех классах, как самых богатых, так и самых бедных. Подобно ко-
раблю, потерявшему свой компас и блуждающему наудачу по произволу ветров, современный человек блуждает по
произволу случая в пространствах, которые некогда населяли боги и которые трезвое знание сделало пустынными.
Став очень впечатлительными и крайне переменчивыми, массы, не удерживаемые уже никакими преградами, по-
видимому, осуждены беспрестанно колебаться между самой бешеной анархией и самым грубым деспотизмом. Они
очень легко поднимаются по одному слову, и их однодневные божества скоро становятся их жертвами. Кажется, что
массы жадно добиваются свободы; в действительности же они ее всегда отталкивают и беспрестанно требуют от госу-
дарства, чтобы оно ковало для них цепи. Они слепо повинуются самым темным сектантам и самым ограниченным дес-
