избегал.
Кази не делал далее слабой попытки прорваться к власти. На вид это был мягкий, добрый человек, с детской, застенчивой улыбкой. Кто ближе знал Самата, чувствовал, какая злость накопилась с годами у тихого кази. Годы проходят… А он в стороне от больших, важных дел. Когда-то, в двадцатые годы, кази Самат был в свите Иргаша — «командующего армией» в Фергане.
И тогда, говорят, он ходил с мягкой улыбкой, уговаривал обиженных, оправдывал поступки Иргаша — жестокие, кровавые, которым не было числа.
О давних походах Самат вспоминал редко. Но если говорил об Иргаше, то резко менялся. Исчезала мягкая улыбка. Он откровенно сожалел, что «командующий ферганской армией» не смог довести «святое дело» до конца.
— По-другому жили бы мы. Разве сейчас жизнь…
Кази не удивлялся приходу самых разных гостей, но Махмудбека Садыкова он не ожидал… После обычных вопросов о здоровье, Махмудбек дал сразу понять, что все обвинения с него сняты, и правительство страны разрешило ему побыть в городе еще несколько месяцев.
— Как можно в таком состоянии пускаться в дальний путь? — вздохнул Махмудбек.
Это сообщение успокоило старика. Однако настороженность не проходила.
— Я в трудном положении, уважаемый отец, — начал Махмудбек, — мне очень нужна ваша помощь и совет.
Откровение человека, попавшего в беду. Вырвавшись из тюрьмы, лишившись наставника Садретдинхана, этот человек не знает, куда броситься, где услышать добрые слова, почувствовать поддержку.
Кази приосанился, удобней уселся. Он любил эти минуты, когда люди, отчаявшись, очутившись в безвыходном положении, шли к нему за помощью.
На этот раз явился Махмудбек — ученик его злейшего врага. Да простит аллах прегрешения Садретдинхана. Отошел тот в другой мир, можно бы и забыть все неприятности, связанные с ним.
Кази Самат должен быть выше своего врага.
— Я всегда рад вам помочь. — склонив голову, с улыбкой ответил кази. — Но, увы, судьба не давала возможности нам встречаться. — Он все-таки напомнил о прошлом. — Судьба не давала возможности, — продолжал кази, — и воспользоваться вашей помощью, молодого, образованного человека.
— К сожалению, молодость… — печально улыбнувшись, развел руками Махмудбек, давая понять, как он выглядит, в каком плачевном положении оказался.
— Да-а… — протянул кази. — Горькая наша доля…
Все же где-то в душе старик наслаждался поверженным врагом. Он видит молодого помощника муфтия больным, несчастным.
— Мы должны сами распорядиться своей долей, — неожиданно твердо произнес Махмудбек. Он словно устал от причитаний и вздохов, от жалоб и пустых рассуждений. Вот и сорвался, сжал кулаки. — Мы имеем такую возможность… Глупо от нее сейчас отказываться…
Старик с удивлением посмотрел на Махмудбека. Нет… Этот сумасшедший Садретдинхан умел подбирать людей. Такие люди до последнего вздоха способны бороться, никогда не уйдут на покой.
— Люди оттуда уже прибыли… — продолжал Махмудбек. — Я хотел, чтобы вы с ними встретились…
Кази задумчиво покачивался. Он был не из тех, кто сломя голову бросается в рискованные авантюры. Но ему предлагали встать во главе бесправных туркестанцев.
А кому еще предлагать роль вождя? Разве он не пользуется доверием и уважением эмигрантов?
— Из той страны прибыл Карим Мухамед Салим, — словно между прочим напомнил Махмудбек.
Кази почувствовал соперника.
— Такие… — не скрывая злости, произнес он, — такие всегда на готовенькое. Мы здесь…
— Да, да… — поддержал Махмудбек. — Но пока с ним придется считаться, он знаком с теми… гостями. Тут что-то…
— Они хотят поставить своего человека? — в упор спросил старик.
— Возможно, — согласился Махмудбек. — Но все зависит от нас. Это наше дело.
— Наше, наше, — лихорадочно заговорил кази. — Только наше…
Через два дня Шамсутдин сообщил Махмудбеку сведения о братьях Асимовых. На этот раз сведения были самыми полными. Асимовы служили Усманходже Пулатходжаеву.
— Усманходжа пока живет в Старом караван-сарае, — добавил он. — Никуда не выходит…
Шамсутдин понимал, насколько важные сведения ему удалось добыть.
СОРВАННАЯ АВАНТЮРА
Жизнь многому научила кази Самата. В том числе и осторожности… Он подавил желание сразу же, немедленно собрать нужных людей, решил осмотреться.
Кази с трудом дождался утра. Пришло время принимать решение и действовать. Он оделся и торопливо двинулся в дальнюю дорогу. Выйдя из города, облегченно вздохнул: ушел от соблазна. Он стоял на пригорке, опираясь на сучковатую палку, и рассматривал тихий город. Кази чувствовал себя жалким, бессильным, усталым стариком. Какой из него вождь! Разве он сможет встать во главе восстания? Поздно… Рука, сжимавшая палку, заметно дрожала.
Передохнув, кази медленно пошел по обочине. Он еще твердо не решил, где переждет смутное время. Надо подальше отойти от города. А на пути есть поселение эмигрантов. Многие там его знают, хорошо встретят, дадут возможность провести в тишине несколько дней.
Из головы не выходило одно имя… Карим Мухамед… Карим Мухамед… Как проворно эти молодчики выползают на свет божий. Только еще запахло хорошим пловом, а они уже держат свои пятерни наготове… Подавайте! Цепкие пальцы вежливо захватят хороший кусок с аппетитной костью и положат перед собой на край дастархана. Карим Мухамед… Он не боится потерять молодую голову и состояние. А чем рискует кази? Его голова уже с трудом держит чалму, руки трясутся, кроме этого дешевого халата, нет за душой ничего. Кази пошел медленнее. Несколько раз он останавливался, обернувшись, с тоской смотрел на расплывчатые очертания города.
Молодой возчик, сжалившись над степенным стариком, предложил подвезти его. Появление арбы кази счел волей аллаха. Надо ехать… Надо! Пусть Карим Мухамед ломает шею. А он подождет.
Махмудбек узнал об исчезновении кази Самата на другой день.
Кази Самат в настоящее время был самым подходящим человеком. К нему тянулись нити от опасных врагов, его уважала верхушка эмиграции. Его провал будет провалом всех, кто еще не успокоился, кто может принести много бед простым людям. Избавившись от своих вожаков, люди спокойно вздохнут. Не все понимали, сколько несчастья принесли и еще могут принести руководители эмиграции.
Долго ли будет отсиживаться в Старом караван-сарае Усманходжа Пулатходжаев? До каких пор братья Асимовы будут ползать по переулкам? В конце концов Усманходжа предложит свои услуги организаторам переворота. А контролировать действия Пулатходжаева трудно, почти невозможно. Он может втянуть эмигрантов в настоящую авантюру.
Конечно, Самат еще не принял твердого решения. Он сейчас мается где-нибудь в эмигрантском селении, рассеянно слушает жалобы земляков, дает никому не нужные советы. А в душе все-таки копошится еще мысль: я мог оказать им настоящую помощь, я мог стать вождем. Не может быстро, за одну ночь, отказаться от престола даже отъявленный трус.
Махмудбек знал курбаши Кадыра, склочного, обиженного судьбой человека. Всю жизнь Кадыр был на третьих ролях. Его малочисленная шайка отличалась особой жестокостью.
Но за последние годы Кадыр собрал хорошую шайку из таких же обделенных судьбой бандитов.
…Поговорить с кази Саматом сможет вояка-неудачник Кадыр…
