– Почему вдруг сейчас… Тигра? Прошло столько лет!
– Я только вчера узнал, чей я сын.
Звезды потускнели, истаяв в серых полутонах рассвета. Губернатор все раздумывал. Затем встал.
– Итак, вы не освободите гостью моего дома на других условиях?
– Нет, губернатор.
– Даже если я вам слово дам, что помилую Тигра?
Робин поглядел в сторону Биркхема. Поезд подбирался к станции.
– Я никому не верю. Вы не сдержите своего слова.
– Мистер Хантон, – вмешалась девушка, – если вы решили выполнить, что он требует, то оставьте меня. Не беспокойтесь. Я не боюсь!
Робин безучастно слушал. Хантон обратился к нему.
– Что вы сделаете, когда я отпущу вашего отца? Снова пойдете грабить?
– Ничего не попишешь, губернатор. И отец, и дед, и прадед этим промышляли. Кровь не вода…
Разговор оборвался. На ветвях, приветствуя утро, защебетали проснувшиеся птицы.
– Не знаю, молодой человек, – задумчиво произнес Хантон, – что-то не верится, что из вас выйдет второй Тигр. Кстати, вы отца своего помните?
– Не помню. Мне было четыре года…
– Вы не слишком на него похожи. С виду вы совсем не жестоки.
– Жизнь сама разукрасит со временем.
– Что ж, я отпущу Тигра. Но если захотите избрать честный путь, я всегда готов списать со счета сегодняшний день.
– Благодарю, губернатор, но мне еще надо кое с кем поквитаться.
– Месть?
– Месть. У меня ведь еще и мать была…
В глазах Робина желтоватой искрой полыхнула ненависть: он вспомнил о том, как Ровер напал на родителей.
– Впрочем, я могу ошибаться, – вздохнул губернатор. – Вполне возможно, что вы достойный потомок.
Заблистала роса под первыми лучами солнца. Разгоралось утро. Губернатор медленно сошел с холма. Девушка осталась наедине с похитителем.
– Кстати, как вас зовут?
– Молли. Молли Ровер. Мой отец – фермер из Фолкстона.
– Ровер? – отшатнулся молодой человек, словно получил удар в грудь. – Вы… дочь Ровера?
– Ну да. Вы знаете моего отца?
– Так, немного… Слыхал о нем.
Молли не поняла, отчего вдруг помрачнел Робин, и лицо его сделалось совсем серым, непроницаемым.
– Пора уходить, – процедил он сквозь зубы. – Они могут послать погоню.
– Не будет никакой погони, – спокойно отозвалась Молли, – ведь мистер Хантон обещал.
Робин не ответил и жестом приказал девушке следовать за ним. Шли молча. В десятке шагов стоял привязанный к дереву Римбоу.
– Садитесь в седло. Поедете впереди. Не пытайтесь бежать. Мне достаточно свистнуть и конь вернется.
Солнце уже светило вовсю. В молчании похититель и пленница взбирались по извилистой тропе в горы.
В ущелье
Снежные вершины гор прятались в облаках. Дул сильный холодный ветер. Ближе к ущелью Олд-Крик по обеим сторонам тропы густо росли сосны и кустарники. От ущелья в долину можно было спуститься только двумя путями. Одна тропа, пошире, вела на восток, в сторону поселков, что возникли вдоль железной дороги и тянулись до самой реки Чинто. Другая тропа, поуже, не такая хоженая, вела на запад, к пустынным бесплодным равнинам земли бизонов. Некогда там обитали индейские племена команчей и сиу, но не стало бизонов, и племена переселились южнее, подальше от проклятой Богом земли.
Других путей к ущелью не было. Горы от самого подножья усеяны безобразными валунами, кругом выпирают крутые базальтовые ребра скал. А на вершине прилепилась хижина. Останавливались в ней и охотники, и шериф, но чаще здесь прятались всякие беглецы. Именно сюда Робин и привел свою пленницу.
Он разжег огонь, вскипятил воды. С тех пор, как они покинули холм, Робин не проронил ни слова. Солнце между тем, прочертив в небе дугу, клонилось к закату.
Робин поджарил бекон, набросил на деревянные нары сена и постелил сверху грубое одеяло.
