преследования остается фиксированной на том же человеке и, следовательно, привязанной к тому же полу, к которому принадлежали объекты ее любви до того, как произошла параноическая трансформация. Но невротическое расстройство не может препятствовать движению такого рода, и возможно, наше наблюдение типично для многих случаев. Не только при паранойе может происходить множество подобных процессов, которые еще не рассматривались с этой точки зрения, - и среди них хорошо известные. Например, так называемая бессознательная привязанность неврастеника к инцестуозному объекту любви препятствует ему в выборе незнакомой женщины в качестве объекта и ограничивает его сексуальную активность фантазией. Но в пределах фантазии он достигает прогресса, который заказан ему в реальности, и преуспевает в замещении матери или сестры внешними объектами. Поскольку вето цензуры не включается в действие по отношению к этим объектам, он может осознать свой выбор в фантазиях этих замещающих образов.
В таком случае эти феномены представляют собой попытку продвижения, исходя из нового основания, которое, как правило, было приобретено в порядке регрессии; мы вполне можем поставить рядом с ними прилагаемые при некоторых неврозах усилия возвратить позицию либидо, некогда им занимаемую, но затем потерянную. Разумеется, вряд ли можно провести концептуальную черту, разделяющую эти два класса феноменов. Мы слишком склонны думать, что конфликт, который лежит в основе невроза, приходит к своему завершению с формированием симптома. В действительности, борьба может продолжаться различными путями и после этого. Все новые и новые компоненты инстинктов могут исходить от обеих сторон, тем самым продлевая эту борьбу. Ее объектом становится сам симптом; определенные тенденции, стремящиеся сохранить его, находятся в конфликте с другими, которые добиваются его устранения и восстановления
КАРЛ АБРАХАМ
Мужчина, который любил корсеты
(1910)
Лишь недавно психоанализ стал уделять пристальное внимание проблемам фетишизма. Наблюдение показало, что во многих случаях фетишизм и невроз присутствуют у одного и того же индивида. Фрейд коротко затронул этот факт и проследил связь феноменов с определенными и разнообразными формами вытеснения, которое он назвал «частичным вытеснением». Вследствие этого с противопоставлением невроза и фетишизма, некогда настойчиво утверждаемым, было покончено.
Анализ случая фетишизма туфли и корсета, который я собираюсь рассмотреть, привел меня к определенным выводам в отношении психогенезиса этой формы фетишизма; это воззрение было подтверждено также и другими случаями.
Мы должны принять в качестве основания такой аномалии специфическую сексуальную конституцию, которая характеризуется необычной силой определенных частичных влечений. При таком условии комплекс фетишистских феноменов формируется при сотрудничестве двух факторов, а именно: уже упомянутого частичного вытеснения и процесса смещения, который мы детально рассмотрим.
Описание случая будет максимально кратким. Во время проведения анализа пациенту было двадцать два года, и он был студентом технического колледжа. В начале лечения он передал мне автобиографию, в которой подробно описы- валась его сексуальная жизнь. Первое, что обращало на себя внимание, было то, что в зрелом возрасте он в отличие от своих сверстников не разделял их сексуального интереса к женщинам. Но он не испытывал также никаких любовных в обычном смысле чувств по отношению к представителям мужского пола. Сознательное знание о наиболее важных факторах сексуальной жизни было приобретено им очень поздно. И как только он получил такое знание, у него - возникла мысль, что он окажется импотентом. Кроме этого, он питал сильную антипатию к способу удовлетворения собственными руками, который столь обычен в его возрасте.
Его сексуальные интересы повернулись в другом направлении. В возрасте четырнадцати лет он начал связывать себя, повторяя это всяческий раз, когда его никто не беспокоил дома. Ему доставляли удовольствие книги, в которых шла речь о приковывании или привязывании: например, истории о краснокожих индейцах, в которых пленников привязывали к столбу и подвергали пыткам. Но он никогда не пытался связать другого человека, как и не испытывал влечения к такому обращению со стороны дру гого.
Когда ему было около пятнадцати лет, во время пребывания на курорте он увидел мальчика восьми или десяти лет, который немедленно привлек его внимание своими элегантными туфлями. В своей автобиографии он писал: «Всякий раз, когда я смотрел на эти туфли, я испытывал огромное удовольствие и хотел, чтобы это повторялось вновь и вновь». По возвращении домой он начал интересоваться элегантными туфлями, в особенности теми, которые носили его товарищи в школе. Этот интерес вскоре перешел на женские туфли и перерос в страсть. «Мои глаза приковывались к женским туфлям как будто под влиянием какой-то волшебной силы... Но уродливые туфли отталкивали меня и наполняли меня отвращением». Поэтому созерцание изящных туфель на женщинах вызывало в нем «внутреннее ли кование». Часто это чувство удовольствия переходило в сильнейшее возбуждение, особенно при виде