козырь. Они построили в космосе боевую платформу, слегка замаскированную под колонию — достаточно, чтобы обмануть туристов. В то же время они создали эту копию, со всеми подробностями. А затем была придумана схема — доставить в копию людей, которым Запад будет доверять, и позволить им найти якобы секретные каналы связи. Они устроили этот трюк с ноябрьскими праздниками и руководством, чтобы сбить всех с толку. Конечно, когда мы прилетели туда шесть месяцев назад, на станции были люди, но с тех пор их оттуда сняли.
Теперь много становилось понятно.
— Земля, — медленно прошептала Пола. — Вот из-за чего все это устраивалось. Им нужно было не везти сюда… туда наверх землю, а спускать людей оттуда вниз.
Эрншоу кивнул.
— Вот именно. И куда перед ударом могли отправить русские всех своих лидеров с семьями, генералов, партийных шишек, и еще многих других, кот мог быть слишком полезен, чтобы рисковать ими в случае, если потом придется долго отстраиваться заново? Здесь внизу, где бы эта штука ни находилась, свой автономный мир, со своей промышленностью, сельским хозяйством, жизнеобеспечением и населением, способный жить независимой жизнью многие годы — в том случае, их прогнозы не оправдаются и условия на поверхности будут слишком тяжелыми. Мы находимся в гигантском бомбоубежище.
Пола замолчала, когда ей в полной мере стало ясно, как же ее обманули, и с какой готовностью она приняла этот обман. Это, должно быть, отразилось и на ее лице, потому что подняв глаза, она увидела взгляд Эрншоу.
— Слишком не беспокойся, — продолжал он. — Ты не одна на этом попалась. Они были очень аккуратны. Они даже сняли обшивку камер, в которых мы сидели после того, как нас арестовали на настоящей 'Терешковой' и перевезли их сюда вместе с нами. Я помню, что в потолке на вентиляционной решетке была та же самая царапина. И не огорчайся, что связалась с шпиком.
Тут он кивнул в сторону Истамела.
— У меня тоже была моя Ольга и я клюнул на нее.
Пола неуверенно посмотрела на него.
— Скэнлон, — сказал Рашаззи. В первый раз Пола услышала ноту отчаяния в голосе израильтянина.
— Он ведь знал все, с самого начала. Они играли с нами в кошки-мышки с самого начала.
Пола в ужасе посмотрела вокруг. Она посмотрела на верстаки, на то, в создание чего было вложено столько усилий: космические скафандры, чтобы пробиться в несуществующую ось, лазер, чтобы подавать сигналы через несуществующий космос, детекторы, тестеры, инфракрасные и радиочастотные датчики, пропуска и тому подобные атрибуты, изобретавшиеся для того, чтобы обмануть систему безопасности, которая и не должна была их сдерживать. Она закачала головой из стороны в сторону, не желая смириться с подлинной величиной катастрофы.
И тут у них за спиной, в тени, раздался новый голос с ирландским акцентом.
— Так вы все-таки догадались.
Они обернулись и увидели выходящего на свет Скэнлона. Эрншоу рванулся было вперед, но замер, увидев в его руке пистолет. Другие не двигались с места. Скэнлон стал достаточно далеко от них, чтобы достать его было невозможно.
— Надо отдать вам должное, Лью никогда не говорил мне о том, что вы выясняете, где же вы находитесь на самом деле.
Он обвел взглядом понурые лица.
— Мои поздравления, джентльмены. Как сказала горничная священнику: 'Чем больше вы показываете, тем это интереснее'. Я не прав?
49
— И что теперь? — спросил Скэнлон. — Это была очень интересная беседа и я впечатлен вашей гениальностью, но что вы собираетесь делать дальше? Здесь не было высказано никаких предположений, если я не ошибаюсь.
Мак-Кейн не собирался отвечать ему. Он стоял, неподвижно уперев в него взгляд. Да, это была правда. Пути наружу не было и русские контролировали все коммуникации — как и все остальное. У Скэнлона, без сомнения, был такой же коммуникатор, как и у Истамела, и он, конечно, вызвал охрану перед тем, как появиться. Сейчас он только ждал их прибытия. Пола так и не сказала ему, но он уже догадался, что она пришла сюда после того, как отправила сообщение Фоледе, чтобы уговорить его лично подтвердить его. Скэнлон просто ждал, преуспеет ли она в этом. Теперь вся эта печальная история заканчивалась. Оставалось только дождаться, пока из-за кулис выйдут режиссеры, постановщики и продюсеры.
Да, да, все становилось совершенно ясно. Мак-Кейн готов был убить себя за то, что он не увидел этого раньше. Конечно же, русские не успокоились бы, пока не убедились, что у него за плечом стоит нужный человек, который направлял бы и подталкивал его в нужном направлении, чтобы он сыграл свою роль в соответствии со сценарием. Скэнлон с самого начала расположил к себе Мак-Кейна, устроив ему — как он сказал — новости о Поле, через библиотеку и невидимого русского офицера, которого, наверное, вообще не существовало. Это Скэнлон предупредил его насчет драки с Майскевиком, уложив которого, Мак-Кейн приобрел в глазах всей камеры именно тот имидж, который требовался для его роли. Скэнлон направил группу Мак-Кейна к комитету побега, а комитет побега направил их прямо к кольцевой транспортной системе, за которой русские, конечно же, следили. Мак-Кейн сгорал от злости и к самому себе и к двуличному Скэнлону. Он уже покосился на пистолет в руке Скэнлона, прикидывая расстояние и взвешивая шансы — если игра проиграна, то он хоть утащит ирландца за собой.
А Скэнлон тем временем сделал кое-что очень странное. Он поставил пистолет на предохранитель, повернул его рукояткой вперед и бросил Мак-Кейну. Тот инстинктивно поймал его, слишком потрясенный, даже чтоб моргнуть.
— Не хочу рисковать, что-то вы, ребята, очень импульсивные, объяснил Скэнлон. — Во всяком случае, если судить по этой спящей красавице у вас за спиной.
Остальные все еще были слишком уж потрясены, чтобы двинуться или ответить. Скэнлон посмотрел на них, как профессор смотрит на тупую аудиторию.
— Ну? Что, человек не может передумать?
Рашаззи начал заикаться.
— Пере-пере… Что? Ты что, хочешь сказать — ты с нами?
— А как по-вашему, что я еще говорю?
— Но почему? — Хабер потряс головой, не менее изумленный.
— Я обнаружил, что мои взгляды на вещи и на людей с течением времени изменяются, — начал Скэнлон. — И быть среди вас — это тоже имело значение. Правда, сейчас не время устраивать беседы. Для вас сейчас важно другое вы привязаны ко мне. И вам лучше всего верить мне, нравится вам это или нет, потому что я — ваш последний шанс выбраться из этой дыры. И только так вы будете всем рассказывать об этом потом.
Хабер был озадачен.
— Выбраться из этой дыры? Рассказывать всем? Кому мы будем рассказывать? Русские знают обо всем.
— Ну, не совсем так. Разве я не сказал, что мои взгляды на вещи в последнее время несколько изменились? Есть кое-что, о чем они не знают. Например, они не знают, что вы догадались о том, что мы не в космосе разве я сам не узнал об этом только что? И они не знают, что вы докопались до гражданских уровней под Замком. Они только что открылись. Русские думают, что вы нашли транспортную систему и катаетесь вокруг, но они не думали, что вы заберетесь так глубоко.
— А кто другие информаторы? — спросил Мак-Кейн, наконец-то обретя способность говорить. — Они ведь не надеются только на одного.
— А вы его уже взяли, — ответил Скэнлон, указывая на Истамела. — Но он так и не узнал, что вы
