фонарь. Девочка с застывшим лицом тупо смотрела на него. Потом Сетракян двинулся к ней. Она почувствовала его тепло и повернулась к дверному проему, чтобы убежать.
Эф толкнул тяжелую, обшитую металлом дверь. Она с грохотом захлопнулась. Фундамент завибрировал. Эф даже испугался, что сейчас рухнет весь дом.
Девочка, Эмма Гилбартон, теперь видела их всех. В черном свете, который падал на девочку, Эф разглядел синие следы на ее губах и маленьком подбородке, – словно бы она испачкалась во флуоресцентной краске.
Потом вспомнил: в ультрафиолетовом свете кровь светится синим.
Сетракян держал фонарь в вытянутой руке, чтобы не подпустить девочку к себе. Она реагировала, как животное, которое отступает от горящего факела. Сетракян подошел ближе, и девочка прижалась спиной к стене. Из ее горла вырвался низкий стон отчаяния.
– Доктор, – позвал Сетракян Эфа. – Доктор, подойдите. Быстро!
Эф подошел, взял фонарь у старика, отдал ему топор, и все это время девочку заливал черный свет.
Сетракян отступил на шаг. Отбросил топор, который загремел по бетонному полу, одной рукой ухватил трость под серебряной рукоятью и резким движением другой – отсоединил рукоять.
Из деревянных ножен Сетракян вытащил серебряный меч.
– Поторопитесь, – выдохнул Эф, наблюдая, как девочка корчится у стены в смертоносных лучах фонаря.
Девочка увидела белое лезвие, и на ее лице отразилось нечто вроде страха. Но тут же страх сменился яростью.
– Поторопитесь! – повторил Эф, он хотел, чтобы все побыстрее закончилось.
Девочка зашипела, и в ней, под кожей, Эф увидел темную тень: демон рвался наружу.
Нора наблюдала за мужчиной, лежавшим на полу. Его тело шевельнулось, глаза открылись.
– Профессор! – позвала Нора.
Но старик не отрывал глаз от девочки. Тем временем Гари Гилбартон сел, потом поднялся. В пижаме, босой, с открытыми глазами.
– Профессор! – Нора включила свой фонарь.
В нем что-то треснуло. Она потрясла фонарь, ударила по дну, где находились батарейки. Черный свет замигал, погас, вновь зажегся.
– Профессор! – крикнула Нора.
Мигающий свет привлек внимание Сетракяна. Он повернулся к мертвецу, еще нетвердо держащемуся на ногах. Полагаясь скорее на мастерство, чем на силу, двумя ударами меча в живот и грудь старик заставил Гилбартона согнуться пополам. Из ран потекла белая жидкость.
Эф, оставленный один на один с девочкой, с ужасом смотрел, как находящейся в ней демон готовится к прыжку. Не зная, что происходит у него за спиной, он крикнул:
– Профессор Сетракян!
Сетракян нанес два удара по плечам Гилбартона – руки мертвеца повисли, – потом перерезал подколенные сухожилия. Мертвец теперь стоял на руках и коленях, подняв голову и вытянув шею. Сетракян вскинул меч и произнес несколько слов на иностранном языке, произнес торжественно, после чего меч опустился, рассек шею и отделил голову от туловища, которое повалилось на бетонный пол.
– Профессор! – вновь крикнул Эф. Он направил свет на девочку, терзая ее этим светом… девочку примерно того же возраста, что и Зак… ее широко распахнутые глаза налились синим цветом… то были кровавые слезы!.. а тварь, сидевшая внутри нее, исходила яростью.
Рот девочки открылся, словно она хотела что-то сказать. Словно собралась петь. Рот раскрывался все шире, и из него показалось то самое щупальце с жалом на конце. Щупальце раздувалось, голодные глаза девочки засверкали, словно предчувствуя поживу.
Старик уже встал рядом с Эфом, выставив перед собой меч.
– Назад, стригой! – крикнул он.
Девочка повернулась к нему, ее глаза по-прежнему сверкали. Серебряное лезвие меча было липким от белой жидкости. Сетракян произнес те же слова и занес меч, держа его обеими руками. Эф подался назад, чтобы не оказаться на пути лезвия.
В последний момент девочка подняла руку, и меч отсек кисть, прежде чем отделить голову от шеи. Одного удара вполне хватило. Белая жидкость выплеснулась на стену – не как из артерии, скорее, как из ведра. Тело, кисть, голова упали на пол, голова чуть откатилась.
Сетракян опустил меч, взял у Эфа фонарь и торжествующе направил свет на шею девочки. Но, как сразу понял Эф, не для того, чтобы отметить победу: в луже густой белой крови копошились твари.
Черви-паразиты. Они сворачивались клубком и застывали, когда на них падал ультрафиолетовый свет. Старик обеззараживал место казни.
Эф услышал шум шагов на каменных ступенях. Нора поднималась по лестнице. Он побежал следом, чуть не споткнувшись об обезглавленное тело Гилбартона. Выскочил на траву, в ночной воздух.
Нора бежала к темным деревьям. Он успел догнать ее, прежде чем она добралась до них, остановил, обнял, крепко прижал к себе. Она рыдала, уткнувшись ему в грудь, и он не отпускал ее, пока Сетракян не вышел во двор.
Дыхание старика паром вырывалось в холодный воздух, грудь высоко поднималась. Он прижимал руку к сердцу. Спутанные седые волосы сверкали под лунным светом, отчего Сетракян мог показаться безумцем (впрочем, в тот момент для Эфа безумием было все, что происходило вокруг).
Он вытер лезвие о траву, прежде чем сунуть в деревянные ножны и, повернув, превратить в обычную с виду трость.
– Она освобождена, – сказал Сетракян. – Дочь и отец могут теперь упокоиться.
При свете луны он проверил туфли и манжеты брюк – нет ли где пятен вампирской крови. Нора не отрывала от него глаз.
– Кто вы? – спросила она.
– Просто пилигрим, – ответил старик. – Такой же, как и вы.
Они направились к «Эксплореру». Эфа трясло, когда они пересекали лужайку перед домом, он оглядывался, в любой момент ожидая нападения вампиров. Сетракян открыл заднюю дверцу, взял с сиденья запасные батареи, установил их в один из фонарей, убедился, что тот светит.
– Подождите здесь, пожалуйста, – попросил он.
– Подождать – чего? – спросил Эф.
– Вы видели кровь на ее губах, на подбородке. Она напилась крови. Работа не закончена.
Старик повернулся, чтобы направиться к соседнему дому. Эф уставился на него. Нора привалилась к борту внедорожника и шумно глотала слюну.
– Вы только что убили двух человек в подвале их собственного дома.
– Эта зараза распространяется людьми. Точнее, нелюдями.
И старик ушел.
– Вампиры, господи… – минуту спустя выдохнула Нора.
– Правило номер один, – сказал Эф. – Борись с болезнью – не с жертвами.
– Нельзя демонизировать больных, – кивнула Нора.
– Но теперь… теперь больные и есть демоны. – Эф понимал, что противоречит сам себе. – Зараженные – активные распространители болезни, и их надо остановить. Убить. Уничтожить.
– А что скажет об этом директор Барнс?
– Мы не можем ждать, пока он что-то скажет, – сказал Эф. – Похоже, мы и так ждали слишком долго.
Они замолчали. Вскоре вернулся Сетракян с тростью-мечом и еще теплым фонарем.
– Дело сделано.
– Сделано? – Нора все еще пребывала в ужасе от увиденного. – И что теперь? Вы понимаете, что на борту находилось больше двухсот человек?
– Все гораздо хуже, – ответил ей Сетракян. – На нас надвигается вторая ночь. Вторая волна распространения заразы.
