предусмотрительного цезаря.

— Хорошо, — кивнул Тиберий. — Пусть боги пошлют достойному Гнею Пизону всяческую удачу и благоденствие, но ты, сынок, все же будь начеку. Уже были случаи, когда наши враги — особенно парфяне — подкупали римских чиновников, а потом страна имела крупные неприятности. Так что проверь там нашего проконсула. Если он в порядке, честь ему и хвала, но если нет — мы должны принять меры.

Германик неохотно кивнул. Такая роль явно была ему не по нраву. Но если интересы государства требуют...

— Далее, — продолжал цезарь. — За Сирией идет Палестина. Это, конечно, маленькая и бедная страна, но она почему-то издавна причиняет нам массу беспокойств. Вот и сейчас мне сообщили, что местный тетрарх Антипас, сын царя Ирода, ведет себя довольно подозрительно. У него тоже были встречи с парфянскими эмиссарами, а кроме того, он начал заигрывать с набатейскими арабами, заклятыми врагами иудеев. Он даже женился на дочери одного из их вождей.

Короче, когда будешь проезжать через Палестину, обрати внимание на этого достойного правителя. Ведь возможный союз Парфии, Каппадокии, Иудеи и арабов может вообще лишить Рим его восточных провинций.

— Я понял, отец, — кивнул Германик. — Обещаю сделать все, что в моих силах. Но если возникнет непосредственная угроза войны, я могу рассчитывать получить должность главнокомандующего сирийской армией?

— Конечно, — расплылся в улыбке цезарь. — Ты и сейчас получишь чрезвычайные полномочия, и легионы проконсулов Малой Азии и Сирии будут, в сущности, в твоем прямом подчинении. Вот разве что египетский контингент я не могу отдать в твое распоряжение. Ты же знаешь закон, введенный Божественным Августом? Ни один сенатор или человек, занимающий государственную должность, не может самовольно посетить Египет. Но в случае необходимости я обещаю тебе, что силы префекта Александрии поддержат тебя, можешь не сомневаться.

Тиберий сделал паузу и глотнул из кубка. Судя по его напряженному лицу, цезаря одолевали какие-то мысли. Он бросил взгляд на Ливию и вздохнул. Но удалить из комнаты императрицу не было никакой возможности, а потому принцепс быстро сказал:

— И еще одно. Сейчас в Палестине находится мой легат Марк Светоний Паулин и его помощник Гай Валерий Сабин. Они выполняют одно мое поручение, связанное с... межнациональными конфликтами в Иудее. Прошу тебя, сынок, если вам доведется встретиться, окажи им всяческую поддержку. Ты же сам понимаешь, склоки между народами, входящими в Империю...

Он замялся. Ливия скептически скривила губы. Но Германик не заметил ничего этого.

— Хорошо отец, — ответил он. — Конечно. Тем более, что в моей свите будет человек — трибун Кассий Херея — который с удовольствием поможет Сабину. Они ведь друзья.

— Вот и отлично, — произнес цезарь, скривившись.

Он совсем не одобрял дружбу между своими подданными. Его больше устраивало, когда каждый шпионит за каждым и вовремя доносит, если вдруг что не так.

— Ну, тогда можешь считать, что предварительно мы все с тобой обсудили, — вновь заговорил Тиберий. — Дополнительные инструкции получишь перед отъездом. Людей, которые должны тебя сопровождать, ты естественно можешь подобрать сам, я вполне доверяю твоей мудрости. Правда, если ты не возражаешь, я бы хотел включить в их число двух-трех своих советников, весьма компетентных. Они могут оказать тебе большую помощь в решении восточных проблем.

Германик улыбнулся.

— Твоей мудрости, отец, я доверяю еще больше и уж конечно не стану возражать.

Тиберий облегченно вздохнул.

— Вот и отлично. И я, и твоя бабушка желаем тебе успеха в твоей сложной и важной миссии. Через несколько дней, когда моя галера уже будет готова принять тебя на борт, мы совершим жертвоприношение во всех основных римских храмах, чтобы обеспечить тебе покровительство наших бессмертных Богов. А потом можно и в путь.

— Спасибо за заботу, отец, — просто ответил Германик. — Мне очень приятно, что ты выказал мне столько доверия. Я обещаю, что полностью оправдаю его.

Он повернулся к Ливии.

— И тебе, бабушка, спасибо. Божественный Август часто повторял, что ты — его лучший помощник в государственных делах. Вижу, ты и достойного цезаря Тиберия не оставляешь на произвол судьбы.

Последние слова были сказаны с легкой иронией, за что благородный и честный Германик сразу же мысленно укорил себя. Он не имеет права так думать об императрице. По крайней мере, пока нет доказательств, что она использует свое положение в личных целях.

Тиберий встал.

— Что ж, сынок, — сказал он, — я не ошибся в тебе. Надеюсь, ты принесешь еще много пользы Империи. А теперь иди отдохни или развлекись. Ты ведь еще молод, а молодым не стоит думать только о делах.

— Интересы страны для меня превыше всего, — ответил Германик. — И я буду служить им до последнего вздоха.

Сказав это, он с достоинством поклонился, повернулся и вышел из комнаты. Тиберий и Ливия долго молча смотрели ему вслед, думая каждый о своем. Наконец шаги молодого полководца затихли в коридоре, и Цезарь повернулся к императрице.

— Ну, а теперь, матушка, — сказал он холодно, — мы можем обсудить и наши проблемы.

Ливия согласно кивнула.

На кушетке у стены чуть пошевелился астролог Фрасилл, все так же методично перебирая свои голубые бусинки на тонком шнурке.

Глава XIV

Разговор в пути

В полдень вереница повозок, в первой из которых сидели Марк Светоний Паулин и Гай Валерий Сабин, остановилась на развилке в девяти милях от Антиохии. Широкая мощеная дорога вела прямо, в Апамею, а направо сворачивала ухабистая пыльная тропа.

— Куда ведет этот путь? — спросил легат у возницы, который выжидательно смотрел на него.

— Если проехать по ней миль шесть, то как раз попадешь на тракт до Лаодикеи, — ответил тот. — А дальше можно ехать вдоль побережья. Только если вам нужно в Палестину, то через Дамаск будет быстрее.

Паулин размышлял несколько секунд.

— Поворачивай, — наконец приказал он. — Поедем в Лаодикею.

Легат достал из-за пазухи свиток пергамента и развернул его. Сабин, взглянув через его плечо, увидел, что на коленях Светония разложена карта какой-то местности.

Заметив любопытство трибуна, Паулин ткнул пальцем в пергамент.

— Сейчас мы вот здесь, — пояснил он. — А должны быть вот тут как можно скорее. Но все же я полагаю, что лучше потерять пару дней, сделав крюк, чем потерять жизнь, рванувшись напрямик.

— Сейчас мы свернем вот сюда, — продолжал говорить он. — Лаодикея стоит на морском берегу и это двойная выгода — там мы можем, в зависимости от обстоятельств, выбрать либо водный путь, либо двигаться по суше через Триполис, Библос, Берит до Тира. А там уже недалеко до Кесарии, резиденции прокуратора Иудеи, и до Иерусалима, главного города Палестины. Надеюсь, что там мы будем в безопасности.

— Но почему мы должны кого-то опасаться на территории римской провинции? — удивленно спросил Сабин. — Мы, посланники цезаря Тиберия? Ты обещал объяснить мне, но сам только молчишь.

— Потерпи еще немного, — успокаивающе ответил Паулин. — Сначала я должен выбрать маршрут, правильный маршрут. Ведь не забывай — я отвечаю не только за успех нашего предприятия, но и за жизни моих спутников, в том числе и твою. Поверь, я очень не хочу, чтобы ты остался лежать на дороге с мечом в груди или сгнил в подземельях какой-нибудь крепости в безлюдной пустыне.

Сабин умолк и приказал себе набраться терпения. Конечно же, Паулин лучше него знает обстановку и если он ведет себя именно так, а не иначе, значит, на то есть веские причины.

Вы читаете Храм Фортуны II
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату