— От вас я хочу большего, много большего.
Глава 15
Этот день Мег провела в своей тесной темнице в одиночестве, ибо никто не приходил навестить ее. Она занялась уборкой темницы, а затем вымылась водой из ведерка и расчесала свои длинные золотистые волосы. Она уже собираюсь ложиться спать, когда в дверь постучали. В темницу вошли три камеристки и очень элегантный парикмахер, и не успела Мег опомниться, как на нее надели сверкающее голубое платье, украсили волосы жемчугом и обули в прекрасные туфельки на каблуках.
— Да что все это значит? — в изумлении воскликнула она.
Парикмахер поклонился и ответил:
— Сегодня вы обедаете с самим королем…
«Король Ледяное Сердце»
Темперанс смотрела на это странное существо, на этого человека из другого мира, который говорил, что ему нужно от нее что-то большее. «Насколько большее?» — хотелось ей спросить, но она боялась услышать ответ.
Поэтому просто поставила чашку.
— Очень хорошо.
Он кивнул, глядя в разгоревшийся камин. Она чувствовала жар, разливавшийся по ее телу. Она тоже хотела «большего».
— Вы не рассказали мне о своей семье. Он раздраженно покачал головой:
— Неправда. Я рассказал вам о своей сестре, о своей матери.
— Но не об отце, — понизила она голос. Она не знала, откуда взялось это неожиданное желание узнать все его тайны. Возможно, оно возникло из разговоров об убийце, выслеживавшем своих жертв на улицах Сент-Джайлса, а возможно, из дуновения смерти. Она хотела узнать его, этого мужчину, которому она отдала свое тело. Кэр холодно взглянул на нее.
— Мой отец был аристократом. Больше о нем сказать нечего.
Темперанс подняла голову. Он, не отрываясь, смотрел на огонь, и было совершенно ясно, что он многое мог бы рассказать.
— Как он выглядел? Кэр удивился.
— Он был… крупным мужчиной.
— Выше вас ростом? — спросила она.
— Да. — Он задумался. — Вернее, нет. К тому времени, когда я вернулся из Оксфорда, я был выше его. Он просто казался… большим.
— Почему?
— Я не хочу говорить об этом, — резко сказал он.
— Но вы хотите большего от меня, — возразила она. — Разве я, в свою очередь, не должна больше узнать о вас?
Он криво усмехнулся:
— Вы ставите жесткие условия, миссис Дьюз. Что вы хотите знать обо мне?
— Может быть, я хочу знать все, — храбро заявила она.
— Разве может один человек знать все о другом человеке?
— Вероятно, нет, — сказала она, вставая.
Она сделала пару шагов и остановилась перед ним.
— Вероятно, мы всю свою жизнь остаемся чужими друг другу, — прошептала она, усаживаясь к нему на колено, и начала развязывать его шейный платок. — Мы никогда не сможем узнать друг друга по- настоящему. Разве не это вы хотите услышать от меня?
Он кашлянул.
— Я не задумывался над этим.
— Конечно, задумывались, — с притворной нежностью сказала она. — Вы — человек с интеллектом, и при этом очень циничный. Я полагаю, вы провели неизмеримо долгое время, размышляя о нашем мире и о своём безграничном одиночестве в нем.
Он сглотнул, и адамово яблоко шевельнулось под ее пальцами.
— А разве это не так?
— Возможно. — Она мельком взглянула на него, сосредоточенно развязывая шейный платок. — И поэтому вы связываете их?
— Кого?
— Я никогда не думала, что вы трус, Лазарус.
Он вздохнул и закрыл глаза.
— Может быть. Я не знаю.
Она начала расстегивать его жилет.
— Вы не знаете, почему связываете их, или не хотите в этом признаться?
— Как вы суровы, мадам. — В его тоне можно было расслышать намек на предостережение.
— Да. — Она кивнула, не отрывая глаз от своей работы. — Но я думаю, что иначе я бы никогда не получила от вас ответа. Неужели их близость причиняет вам боль? Неужели мысль, что вы отделены от них, не вызывает у вас страдания, которые вы испытываете, когда до вас дотрагиваются?
— Ваша проницательность ужасает меня. — Он помог ей снять с себя жилет. — Я не понимаю, почему чувствую боль.
— Это боль физическая или душевная?
— И та, и другая.
Она кивнула и принялась расстегивать его рубашку. Она ощущала жар его кожи и видела темные волосы на его груди, заметные под тонким полотном.
— Тогда, может быть, вы связывали их, чтобы они не причиняли вам боли?
— Возможно.
— Или, — она посмотрела ему в глаза, — вы связывали их, чтобы не признавать их принадлежности к человечеству?
Он поднял брови:
— Разве это не делает меня дьяволом?
— А разве делает? — осторожно спросила она. Он отвел взгляд, избегая смотреть ей в глаза.
— Вы боитесь их взгляда? И для этого завязываете им глаза?
— Может быть, я не хочу, чтобы они видели мои глаза.
— Почему?
— Возможно, я не хочу, чтобы они увидели мрак в глубине моей души.
Она минуту всматривалась в глубину его изумительных голубых глаз, и он выдержал этот взгляд.
— Вы не связываете меня. — Темперанс чувствовала, как бурно забилось ее сердце. Ей хотелось снять с Кэра рубашку, но она не желала снова причинять ему боль. Она погладила через полотно его пышущие жаром мускулы. У него была красивая грудь, широкая, мощная, на плечах и предплечьях обозначились рельефные мышцы.
— Нет, не связываю.
— И это потому, что я для вас значу больше, чем те, другие, или меньше?
— Больше. Определенно больше.
Она кивнула, осторожно касаясь его руками. От мысли, что она так важна для него, к глазам подступили слезы.
— А я важен для вас? — тихо спросил он.
Конечно, он важен. Но она отбросила все вопросы. Ее интересовала его уязвимость, а не своя
