Из бутика с любовью

– Одноразовое, – подсказал Дима.

Евгения Витальевна кивнула.

– Вдруг всех посетительниц семинара перебьют одну за другой? И вообще, – она встала и принялась ходить по кухне, ступая по чистейшему, без единой пылинки, полу, – я ничего не могу сказать по поводу смерти Киры. У меня слишком мало информации.

– Мы тоже, – призналась Марина. – Поэтому и собираем факты.

– Может, это совпадение, – предположила Евгения Витальевна, – Киру кто-то за что-то убил, потом затолкал в тележку торгового центра и выкатил на парковку. А тут ваша машина... случайно.

– Случайно, – повторил Дима. – Мы уже обсуждали это с Мариной, и не раз. Но я не верю в данном случае в случайность, простите за тавтологию.

– Согласна, это маловероятно, – призналась Евгения Витальевна. – А вы знаете, эта загадка представляется мне любопытной. Не часто представляется возможность подумать о чем-то столь драматичном.

– На всякий случай не открывайте никому дверь, – сказала Марина. – Вдруг это убийство не одноразовое.

– Особенно если увидите в глазок человека с тележкой из супермаркета, – подхватил Дима.

– Есть еще одна версия, – сказала Евгения Витальевна. – Возможно, это только ваша проблема. Кто-то из вас кому-то перешел дорогу. И вас таким образом предупреждают. Семинар ни при чем. Вернее, при чем, но это случайный выбор. Случайная женщина, знакомая вам. Это не труп – это черная метка.

Улыбка у нее была искренней, но очень камерной. Не приглашающей, а информирующей. Дима тоже улыбнулся. У него была точно такая же улыбка.

– А еще у меня есть к вам просьба, – сказала Евгения. – Она касается Петра Петровича Иванова.

Ира долго смотрела в глазок.

– Кто? – спросила она.

– Милиция.

В глазок ткнули удостоверением. Ира несмело открыла дверь, закрытую на цепочку. На лестничной площадке стояла женщина, рядом с ней мужчина, рядом с мужчиной – кто-то в милицейской форме. На заднем плане маячили две безмолвные фигуры в черном.

– А что случилось?

Ее лицо стало очень белым. Голубые глаза, опушенные рыжими ресницами, уставились на Марину, веснушки ярко выделились на побелевшей коже.

– А вы как думаете? – спросил ее майор Валерианов. – Что случилось?

– Александр... умер, – предположила Ира. – Утопился, наверное.

Она упала прямо у входной двери, не в силах удержаться на ногах.

– Александр еще какой-то, – сказала Марина, – у тебя же жених Федор, который в Арктике? Или одно другому не мешает? Ты говори, если что, мы люди взрослые, поймем.

– Одно другому мешает, еще как, – ответила Ира с пола. – Александр – это мой... мой... преследователь.

– Скажем так, настойчивый поклонник, если я правильно понимаю суть, – перефразировал Дима.

– Именно, – кивнула Ира, не делая попытки подняться. – Он умер?

– Если он мужчина, то – нет.

Девушка села.

– Кто-то убил Киру, девушку, которая была с нами на семинаре, – сказала Марина, – и мы хотим знать, кто это может быть.

– А ко мне вы почему пришли? – спросила Ира. – Я ее точно не убивала. Тот факт, что наши имена отличаются только на одну букву...

– Где вы были в пятницу с восьми до десяти вечера? – спросил майор.

– Я шла по улице, – сказала Ира, наконец-то встала и отряхнулась. – Я шла домой, а за мной, как обычно, шел Александр. И вот я обернулась, а его нет. То есть он шел, шел и пропал.

– Ему надоело, – сказал Дима. – Что угодно может надоесть. И безответные чувства – тоже.

– Или он почему-то перестал идти за вами, Ира, поехал и убил Киру. А потом положил ее труп в тележку и подогнал тележку к нашей машине.

Марина вдруг вспомнила, что кроме манекена Киры видела во сне еще пластмассовую куклу Ульяны, а манекен Иры лежал на полу и дрыгал целлулоидной конечностью.

– У меня такое впечатление, что вы в этом как-то замешаны, – предположила Марина. – Или Александр ваш. Кстати, он как пропал, больше не приходил?

– Нет.

– И не звонил?

– Он никогда не звонит. Он просто следит и преследует. Иногда пишет на асфальте признания. Вы не представляете, как он меня достал. Как мне хотелось, чтобы этот человек никогда больше не появлялся в моей жизни.

– Но когда вы решили, что он повесился, вы не обрадовались, – напомнил Дима.

– Тогда бы получилось, что я виновата, – объяснила Ира. – Понимаете? Я его убила бы.

– Он мог сойти с ума в итоге, – сказал Дима. – Он не виноват, что он в вас влюбился. Он очень уязвим, вы должны были его поддержать. К тому же, положа руку на сердце, не приложили ли вы руку к ситуации? Не флиртовали ли, не имея в виду продолжение? Не играли ли им? Не выдавали авансов, которые не смогли потом оправдать? Если так, то берегитесь – вас может ждать возмездие.

– Я ему сочувствую, – заявил Валерианов и трубно высморкался.

– В общем, я пришла домой и села вязать. При этом одним глазком смотрела телевизор. И все. А как вы меня нашли? У вас же нет моего адреса?

– Это просто. У Петра Петровича был список всех, кто записался на семинар.

О том, что Петр Петрович арестован, Марина говорить не стала.

– Вы никогда не видели Киру раньше? До этого дня? – спросила она.

– Никогда.

Дима повернулся и пошел вниз по лестнице.

– Ирочка, – сказала Марина, – будьте осторожны. На всякий случай. Вас эта история может каким-то боком касаться.

«Рыжая красавица», – подумала Марина, спускаясь по лестнице.

Что-то шевельнулось в ее сознании, какое-то совпадение, которое казалось странным. Которого не должно было быть. Но мысль ускользнула, не успев зацепиться.

Мужчина перестал храпеть, и Вероника подняла голову, оторвавшись от чашки с чаем. Ее глаза округлились. Раздалось какое-то шевеление, трепыхание, потом неуверенные шаги, и в кухню заглянула красная, опухшая и сонная физиономия.

– Ой, – сказала физиономия, сфокусировавшись на Веронике.

«Ну вот, опять», – подумала Вероника.

Ей стало очень грустно. Физиономия между тем справилась с шоком, подтянула телеса к стулу и тяжело приземлилась.

– Воды, – сказал мужчина, снова посмотрел на Веронику и вздрогнул.

Она поставила перед ним стакан с водой.

– Спасибо, – сказал мужчина, – за гостеприимство.

Он смотрел на лицо, покрытое косметикой так густо, что ресницы были похожи на лес после пожара, в котором росли толстые, черные обрубки. На щеки, зарумяненные чем-то ядовито-ненатуральным, как будто перед ним была матрешка. На глянцевое ярко-красное пятно помады, на неподвижный лоб, исколотый ботоксом, и на отсутствующие брови, вместо которых были нарисованы две черные ниточки.

– Вам надо умыться, – строго сказал он.

– Ни за что, – ответила Вероника.

– Будет лучше, – сказал мужчина.

– Вы знаете, сколько все это стоит? – спросила Вероника. – Тут килограмм дорогой косметики.

Мужчина вздрогнул и выпил воду.