— В общем, да. Но в некоторые места нельзя войти без кипятка и мыла. Я не могла поверить, что ты отправила меня туда, зная, как страшно это выглядит.
— Он нуждался в тебе.
— Его замок нуждался во мне, — поправила Хелен.
— Сэр Алистэр тоже. Он поразил меня. Он показался мне самым одиноким человеком из тех, кого я когда-либо видела. И ты совершила настоящее чудо — ты подвигла его на путешествие в Лондон.
— Ради моих детей.
— Ради тебя, — мягко сказала леди Вейл.
Хелен снова принялась изучать свою чашку.
— Ты действительно так думаешь?
— Я это знаю, — прямо ответила виконтесса. — Я видела, как он смотрел на тебя, пока мы были в гостиной. Этот человек готов позаботиться о тебе.
Ничего, не говоря, Хелен отпила чаю. Это было так лично, так ново и так смущало ее. Она не была уверена, что хотела бы говорить об этом с кем-то, даже с леди Вейл, которая так добра к ней.
Какое-то время леди в молчании пили чай.
Потом Хелен поставила чашку на столик и сказала:
— Я забыла сообщить тебе, что закончила переписывать сказки из книги о четырех воинах.
Леди Вейл улыбнулась:
— Правда? Ты привезла книгу с собой?
— Нет, прости. Я совсем забыла об этом…
Она хотела сказать «в беспокойстве о детях», но вместо этого только покачала головой.
— Понимаю, — сказала леди Вейл. — В любом случае я должна найти кого-то, кто переплетет их для меня. Может быть, они пока останутся у тебя, а я потом напишу, куда их отправить?
— Конечно.
Мысли Хелен вернулись к Абигайль и Джейми. Здоровы ли они? Не плачут ли? Увидит ли она их когда-нибудь? «Пожалуйста, Господи, верни мне моих детей».
— Граф Бланшар дает завтрак в честь короля, — сказал Вейл. — И Листер приглашен на него.
Они по-прежнему сидели в гостиной, Вейл пил уже третью порцию бренди, что по его виду совсем не было заметно.
— Бланшар, — нахмурился Алистэр. — Разве это не титул Сент-Обина?
Рено Сент-Обин был капитаном пехотного полка. Хороший человек, умелый командир, он выжил в бойне под Спиннер-Фоллз только для того, чтобы быть схваченным и убитым индейцами. Сент-Обин был тем самым человеком, о котором он рассказывал Хелен, тем, кто был распят и оставлен умирать.
И еще он был другом Вейла.
— Его титул унаследовал дальний родственник, вдовец. Вместо хозяйки на его приемах — племянница, — сообщил Вейл.
— Когда будет прием?
— Завтра.
Алистэр смотрел на пустой бокал в руке. Завтра придет корабль Этьена и простоит в гавани всего несколько часов. Успеет ли он увидеть и герцога Листера, и Этьена? По всей вероятности, нет. Если он отправится на прием, он рискует упустить корабль Этьена. И если выбирать между спасением детей и информацией о предателе, дети однозначно перевешивают. Может ли быть иначе? Жизнь против смерти — вот выбор.
— Есть проблемы?
Алистэр встретил взгляд виконта.
— Нет. — Он отставил бокал. — Ты приглашен к Бланшару?
— О нет! Алистэр хмыкнул:
— Отлично. Тогда ты можешь сделать кое-что для меня, пока я буду у Сент-Обина.
Глава 17
Прием уже начался, когда Хелен и Алистэр ступили на крыльцо дома графа Бланшара. Они опаздывали, потому что Алистэр ждал таинственное послание. За минуту до их выхода оборванный паренек вручил ему мятое письмо. Алистэр прочитал его, издал нечто похожее на звук удовлетворения и, вручив шиллинг и наспех написанную записку, отправил мальчишку обратно.
Пока они ждали у дверей графского дома, Хелен нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.
— Расслабься, — мягко сказал Алистэр за ее спиной.
— Но как? Вдруг мы не попадем на прием?
— Попадем. Эти приемы длятся не один час. — Он вздохнул и проворчал: — Ты могла бы остаться в гостинице, как я предлагал.
— Но я хочу вернуть детей, — возмутилась Хелен. Алистэр поднял глаз к небу.
— Расскажи мне о своем плане, — потребовала она.
— Мой план прост: я хочу заставить Листера отказаться от детей, — сказал он скучным голосом.
— Да, но как?
— Доверься мне.
— Но…
В этот момент запыхавшаяся служанка открыла дверь.
— Опоздали, как всегда, — ворчливым голосом сказал Алистэр. — А, моя жена порвала кружево на платье. Вы не покажете ей комнату, где она может привести себя в порядок?
Служанка отвела испуганный взгляд от лица Алистэра и отступила, впуская гостей. Они прошли в холл, отделанный розовым мрамором, потом — в элегантную гостиную.
— Отлично, — проговорил Алистэр. — Не будем отрывать вас от ваших обязанностей. Мы появимся, когда жена будет готова.
Служанка сделала книксен и поспешила прочь. Без сомнений, по случаю столь важного приема слуги разрывались на части.
— Оставайся здесь.
Алистэр поцеловал Хелен в губы и направился к двери. Но у самой двери он замер.
— Что такое?
На стене рядом с дверью висел портрет — молодой мужчина был изображен во весь рост.
— Ничего, — ответил он, не отрывая взгляда от портрета. — Побудь здесь. Я вернусь и заберу тебя, когда переговорю с Листером.
Хелен кивнула, но он уже вышел из комнаты.
Закрыв глаза, она попыталась успокоиться. Она согласилась с тем, что лучше всего, если Алистэр сам поговорит с Листером. Она не могла все изменить сейчас, и ей оставалось только ждать. Но это и было самым трудным.
Хелен открыла глаза и оглядела комнату в поисках того, что могло бы ее отвлечь. Группами стояли изящные низкие кресла с белыми подлокотниками. Вдоль стены висели в ряд большие портреты, изображающие людей, одетых по моде прошлых веков. Самым привлекательным был портрет молодого
