человека, на который смотрел Алистэр. Хелен подошла ближе и стала внимательно его рассматривать.
Молодой человек был изображен в обычном охотничьем костюме. Сбоку он небрежно держал треуголку, ноги в лосинах скрещены. Рукой он опирался на ствол большого дуба, а у его ног лежали две охотничьи собаки. Мужчина был очень хорош собой, почти красив. На его юном круглом лице были видны лишь первые признаки возмужания. Казалось, его темные глаза приглашали зрителя посмеяться вместе с ним отличной шутке. Вся его фигура настолько была полна жизненной силы и энергии, что казалось, он вот-вот сойдет с холста и весело заговорит.
— Поразительный портрет, правда? — раздался голос за спиной.
Хелен быстро обернулась. Она не слышала шагов. И ей казалось, она стоит у самой двери.
Но юная леди вошла в дверь сбоку, почти незаметную на фоне резных панелей. Она присела в реверансе:
— Я Беатрис Корнинг. Хелен тоже поклонилась:
— Хелен Фицуильям.
У мисс Корнинг было свежее чистое лицо с легкой россыпью веснушек. Ее серые глаза смотрели ясно и открыто, волосы цвета пшеницы были уложены тяжелой короной вокруг головы.
— Он кажется мне очаровательным, — сказала девушка, кивая на портрет. — Выглядит так, словно что-то весьма забавляет его. Так доволен собой и миром, вам не кажется?
Хелен с улыбкой оглянулась на портрет:
— Вероятно, он очаровывает всех женщин.
— Может быть, так было раньше, но не теперь. Хелен взглянула на девушку:
— Почему?
— Это Рено Сент-Обин, виконт Хоуп. Он должен был стать графом Бланшаром, но был убит индейцами в колониях, в бойне под Спиннер-Фоллз. Полагаю, я должна быть счастливой — иначе мой дядя никогда не стал бы графом Бланшаром и я никогда не жила бы в этом доме. Но я никак не могу почувствовать себя благодарной за эту смерть. Он здесь как живой, вам не кажется?
Хелен снова обернулась к портрету. Да, именно об этом она и подумала, когда увидела портрет.
— Простите, — извиняющимся тоном произнесла мисс Корнинг, — я только сейчас поняла, кто вы. Вы как-то связаны с герцогом Листером, правда?
Хелен закусила губу, но ей никогда не удавалось убедительно лгать.
— Я его бывшая любовница.
Брови мисс Корнинг выразительно приподнялись.
— Тогда не скажете ли, что вы здесь делаете?
Его план был невероятно рискованным. Если он сыграет неправильно, они с Хелен могут потерять детей навсегда. С другой стороны, если он ничего не сделает, то они все равно потеряны.
Алистэр мягко положил руку на закрытую дверь столовой, набрал воздуха в легкие и решительно толкнул ее. Граф Бланшар не пожалел расходов на прием короля. Вдоль стен стояли в вазах цветы, золотые и пурпурные ткани покрывали все поверхности, а посреди обеденного стола плыли сахарные лебеди.
Здесь было множество слуг и гостей, и дюжий парень у двери попытался задержать Алистэра:
— Сэр, вы не можете…
— Ваше величество, — позвал Алистэр громко. Он заставил свой голос звучать так, чтобы его услышали на другом конце стола, где король Георг сидел рядом с невысоким напыщенным человечком, предположительно графом Бланшаром.
Алистэр направился к королю, двигаясь быстро и уверенно, так что никто не окликнул его.
— Я прошу слова, ваше величество. Алистэр приблизился к королю и поклонился.
— Кто вы, сэр? — спросил король, и на мгновение Алистэр почувствовал, что сердце его остановилось. Потом король поднял голову, и его юное лицо прояснилось. — А, сэр Алистэр Манро, наш блистательный натуралист. Бланшар, принесите стул для сэра Алистэра.
Бланшар нахмурился, но дал знак лакею. Тут же принесли стул и поставили его справа от короля.
— Знакомы ли вы с графом Бланшаром? — спросил король, указывая на хозяина дома.
— Не имел удовольствия, — поклонился Алистэр. — Простите меня, сэр, что незваным явился на ваш прием.
На лице Бланшара была написана неприязнь, но он не мог высказаться сейчас, когда король пригласил Алистэра. Он вежливо кивнул.
— А эти джентльмены — герцог Листер, его сын и наследник граф Кимберли и лорд Хасселторп, — представил король мужчин, сидевших с ними за столом.
Хасселторп сидел слева от короля. Это был представительный мужчина средних лет. Листер и его сын сидели напротив короля. Листер был одних лет с Хасселторпом. На герцоге были камзол и жилет винного цвета. Его сын, крепкий молодой человек, слегка хмурился, словно был смущен внезапным приходом нового гостя.
Алистэр поклонился и сел. Присутствие наследника Листера было непредвиденной удачей.
— Прошу прощения, ваше величество, джентльмены, но дело, по которому я пришел, не терпит отлагательств.
— Правда? — Пронзительно-голубые глаза короля смотрели из-под белого парика и казались еще холоднее от расшитого бриллиантами голубого камзола. — Вы закончили ваш труд о флоре и фауне Британии?
— Я близок к завершению. И если на то будет ваша воля, для меня была бы большая честь посвятить мою книгу вам.
— Благодарю, дорогой Манро. — Король даже порозовел от удовольствия. — Мы предвкушаем чтение этой книги, когда она будет закончена и опубликована.
— Спасибо, ваше величество. Я надеюсь… Однако Листер оборвал его, громко откашлявшись:
— Информация о вашей книге, Манро, конечно, занимательна, но я не вижу, почему нужно было прерывать нашу встречу, чтобы говорить об этом.
Между бровями короля пролегла легкая морщинка. В дальнем конце комнаты снова открылась дверь, вошла светловолосая молодая леди и села на пустое место за столом. Она бросила на собравшихся оценивающий взгляд.
Алистэр обернулся к Листеру и благодушно улыбнулся:
— Я вовсе не собирался знакомить вас с подробностями моего исследования. Я понимаю, что мало кто столь восхищается чудесами Божьего творения, как его величество и я.
Лицо Листера побелело, когда он понял свою оплошность, но Алистэр продолжил:
— На самом деле мой вопрос как раз имеет отношение к вам.
Он сделал паузу и отпил вина из бокала, который поставили возле него.
Листер приподнял бровь:
— Вы нас просветите?
Алистэр улыбнулся и поставил бокал на стол.
— Естественно. — Он обратился к королю: — Недавно я изучал привычки барсуков, ваше величество. Удивительные тайны открываются даже у самых обычных животных.
— Правда? — Король даже подался вперед от любопытства.
— О да! Например, самка барсука достаточно агрессивное существо, но когда дело касается ее потомства, она оказывается очень заботливой и нежной мамашей. — Он сделал еще глоток.
— Как необычно! — воскликнул король. — Мы никогда бы не подумали, что какие-то барсуки могут испытывать те же высокие чувства, которые Господь даровал человеку.
— Именно, — кивнул Алистэр. — Я сам преисполнился сочувствия к самке, которая потеряла своих детенышей, убитых ястребом. Она плакала так жалобно, бегала взад и вперед, несколько дней отказываясь от еды. У меня даже появились опасения, что она может уморить себя до смерти, так опечалена она была утратой потомства.
— И при чем же здесь мы? — нетерпеливо спросил Листер.
— Алистэр медленно повернул к нему голову и улыбнулся:
— Неужели вы не испытываете хоть какой-то доли сочувствия к барсучихе, столь горюющей по своим утраченным детям, ваша светлость?
