Эми не знала, что и думать, поэтому собралась просто спросить, что он здесь делает, но чудесный гость и рта не дал ей раскрыть.
— Да, и кстати, ты наверняка хочешь знать, зачем я здесь, — он на мгновение умолк и продолжил лишь, когда глаза и рот Эми ещё больше расширились от удивления. — Каждый день с начала зимы я исполняю любое желание любого человека. Сегодня этим человеком будешь ты! Итак, чего же тебе хочется, Эмили-Одуванчик?
Эмили почти не удивилась тому, что Принцу известно её имя. Гораздо больше её волновало другое — неужели он и вправду может исполнить любое её желание?
— Ну, чего же ты молчишь? Или у тебя нет никакого желания? — Осколок приподнял ледяную бровь и хитро улыбнулся.
Конечно же, у Эмили было желание. Сокровенное желание, которое есть у каждого беспризорника. Она хотела семью. Хотела иметь родителей, которых можно любить. И которые любили бы её. Любили бы не за какие-то качества, а просто потому, что она это она. Эмили только хотела сказать об этом Осколку, но на кровати вдруг заворочалась Хлоя.
И тут Одуванчик поняла. А что, если она не понравится новым родителям?! Тогда её желание пропадёт впустую. А это будет очень обидно. Поэтому она решилась и уверенным голосом спросила:
— Вы и вправду можете исполнить любое-любое моё желание?
Осколок проказливо ухмыльнулся.
— Да. Так что же тебе желанно более всего?
Эмили взглянула на Хлою и решительным голосом проговорила:
— Вылечите её, пожалуйста.
Принц так дёрнулся, что едва не свалился с подоконника, на которым они сидели.
— Постой, но ведь не это твоё самое сокровенное желание!
Эми поняла, что скрывать что-либо бесполезно, поэтому сказала правду.
— Да. Но я хочу, чтобы вы ей помогли.
Принц так внимательно посмотрел на девочку, что та поёжилась.
— А ты уверена? — Осколок соскользнул с подоконника и застыл рядом с кроватью Хлои. — Этим вечером твоя подруга умрёт… И почти наверняка отправится на небеса. Где ей будет очень хорошо. Там всем хорошо. Ты же предлагаешь вылечить её. Она поправится, снова начнётся жизнь, полная невзгод. И возможно, однажды, она пожалеет, что не умерла сегодня.
На лице Одуванчика отразились такие переживания, что Принц замолк. Девочка чуть не плакала, но взяла себя в руки и не дала волю слезам.
— А ведь за тобой могли бы прийти отличные родители. — Осколок снова продолжал своим звонким голоском. — Я бы позаботился об этом. Представь, они бы расчёсывали твои чудесные волосы, наряжали в красивые платьица и по ночам, укрыв одеялом, рассказывали бы сказки.
Хоть Осколок и мог читать мысли, но даже и не подозревал, как Эмили хотелось того, что он только что описал. Но это было бы несправедливо. Очень несправедливо. Почему Хлоя должна умереть? Почему у неё нет шанса на жизнь, о которой она мечтает? Эми сжала губы.
— Она моя подруга, она должна жить! — и даже закивала, словно в подтверждение своих слов. Принц грустно вздохнул, отчего в воздухе зависло облачко пара.
— Знаешь, обычно люди просят то, что хотят, а не то, что им действительно нужно. А ведь это так неправильно, — он печально улыбнулся Эмили.
Она не знала, что это значит, но на всякий случай кивнула, соглашаясь с ним.
Принц снова улыбнулся.
— Ничего. Позже ты обязательно поймёшь. Итак, правильно ли я понимаю: своё единственное желание ты даришь Хлое?
— Да, — Эми была уверена в этом, как никогда.
— Учти, больше мы никогда не встретимся. У тебя не будет шанса передумать. Я могу исполнить только одно желание.
— Я хочу, чтобы Хлоя выздоровела.
Осколок улыбнулся. Его улыбка больше не была ни лукавой, ни грустной. В ней, как тысячи снежинок, из которых он состоял, едва заметно сверкала… радость?
— Ну что же. Значит, она будет жить. Быть по сему.
Принц резво взобрался на подоконник и прислонился рукой к стеклу.
— Постойте! — Эмили кинулась за ним. — Вы уже уходите?
— Да, — Осколок обернулся к девочке, он начинал испаряться прямо на глазах. — Я исполнил твоё желание, поэтому больше мне здесь нечего делать.
— Но… но, — Эмили казалось, что она должна сказать что-то, что-то очень важное. Но почему-то она не могла понять, что говорить, поэтому тихо прошептала лишь одно слово: — Спасибо.
Осколок снова озорно улыбнулся.
— Ах, ты и вправду воспитанный ребёнок и весьма достойный человек, а это важно! — Принц подмигнул, он уже почти исчез. — Мало кто после говорит «спасибо», — и после этих слов он окончательно пропал.
Уже прошло несколько часов после исчезновения Принца, а Хлоя так и не пришла в себя. Правда, она больше не кашляла, да и жар вроде бы исчез, но Эми думала, что ей всё это кажется. В страхе она ждала вечера, когда, по словам Осколка, Хлоя должна была умереть. Вечер наступил, а её подруга была всё ещё жива. И на лицо её, кажется, даже вернулись краски жизни.
И только поздней ночью, когда все в приюте уже спали, Хлоя проснулась. Она удивлённо озиралась по сторонам, а когда увидела Эми, слабым, но уверенным голосом проговорила:
— Тебе нельзя здесь находиться. Болезнь заразна, — она ожидала, что Эми уйдёт, но та почему-то лишь радостно засмеялась.
Доктор, которого всё-таки вызвали далеко за полночь, пришёл к выводу, что Хлоя идёт на поправку. Он никак не мог объяснить чудесное выздоровление и называл его новогодним чудом.
На следующее утро Хлоя уже могла самостоятельно приподняться на постели и поесть. А днём за Эми пришли новые родители.
Эмили Гроув, которую родители ласково называли «наш одуванчик», так никогда и не догадалась, что Принц Осколок её обманул. Это был тот редкий случай, когда он исполнил не одно, а два желания.
Moran
Он. Она. Любовь
Иероним лежал в кровати и смотрел в высокий потолок. На нём отражались блики от гирлянд, украшающих окно комнаты. Застонав, он перевернулся на живот, чтобы не видеть раздражающих мерцаний. Казавшаяся вчера идеально украшенной комната сегодня была какой-то чужой и неестественной.
Он снова, в который раз, подумал об Аманде. Сейчас она, наверное, заканчивает украшение приюта. Картонные звёзды, вата вместо снега и вырезанные из бумаги фигурки ангелов. В этих украшениях не было изысканности, они были сделаны больными детьми и ничего не стоили. Но сейчас ему хотелось смотреть только на них. Вместе с Амандой заканчивать приготовления к Новому году. Ждать, когда зажгутся огни на искусственной ёлке. Ему хотелось чего-то… обычного. Простого… Ему хотелось быть с Амандой.
Хотя вряд ли он ей нужен. Да что за хрень происходит в его жизни? Почему, встретив наконец девушку, которая ему по-настоящему понравилась, он не может просто сказать ей об этом? Ну и что, что они знакомы лишь одиннадцать дней? Почему он должен терять месяц-год-десятилетие, если твёрдо
