— Да нет, скорее вынюхивает что-то, пытается нас раскусить — уж не знаю почему. Он никак не может знать, что мы задумали. Значит, дело в чем-то другом.
Рыжий обернулся и пристально посмотрел на дочь.
— Может быть, он хочет раскусить тебя.
Очень может быть, подумала София. Ее заигрывания не оставили его равнодушным, вовсе нет. Однако он пытался это скрыть.
Неужели все дело в ней? К собственному удивлению, София почувствовала себя польщенной. А ей-то казалось, он совсем равнодушен к ее чарам.
— В Лондоне его окружают первые красавицы…
Рыжий фыркнул:
— Девочка моя, ни одна из этих лондонских штучек и в подметки тебе не годится.
Он задумчиво опустил голову, сложив на груди руки.
— Маклейн умнее, чем я думал. Кружева и шелка сбили меня с толку. Немудрено, что я ему проиграл.
— Маклейн умен, но я тоже неглупа.
Рыжий просиял. Его тревога улетучилась — ведь дочь так уверена в себе.
— Твоя правда, девочка. Боюсь только, что ты не совсем понимаешь, что за мужчина этот Маклейн.
— Знаю достаточно, чтобы принять меры предосторожности.
— Хорошо. — Рыжий расхаживал среди свисающих пучков высушенных трав. — Энгус говорит, что парень просто не сводит с тебя глаз.
— Точно, — подтвердила Мэри. Служанка вошла в кладовую взять из мешка луковицу. — Видала я, как он на вас таращится. Ему хотелось проглотить вас целиком, словно хлебный пудинг!
Значит, ей по силам заставить такого человека, как Маклейн, загореться желанием, потерять голову? По спине Софии пробежал холодок — ощущение опасности. Уже много лет не испытывала она ничего похожего.
Вот почему она так живо отзывается на присутствие в доме Маклейна. Она не увлечена им, вовсе нет. Ей нравится возможность играть страстями этого властного и могучего мужчины.
Разумеется, все это скоро прекратится. Жаркая страсть долго не горит. Но ей всего-то и надо, чтобы он взял в руки карты. Придется томить его на медленном огне. Держать на расстоянии вытянутой руки. Не более.
София почувствовала приятную дрожь. Маклейн горяч — не обжечь бы пальцы. Пока дело складывается в ее пользу, однако нужно следить за собой. Сегодня она дала слабину.
— У нас все получится, папа. Просто нужно действовать осторожно.
Рыжий взял руку дочери и ободряюще сказал:
— Ты возьмешь над ним верх, девочка, ты искусный игрок. Знаю, мы решили растянуть игру на несколько вечеров, чтобы повышать ставки постепенно. Теперь я думаю, лучше всего обстряпать дельце побыстрее.
— Так он и поставит на кон имение в первый же вечер! Не похож Маклейн на человека, легко выпускающего из рук то, что ему принадлежит.
— Думаю, я найду для него хворостину, чтобы ускорить дело. Не захочет он, чтобы его выставили дураком в твоих глазах. Гордость не позволит.
София задумчиво кивнула:
— Да, гордости у него хватает. Мэри, все ли готово на вечер?
— Да, мисс. Свинину посолю от души, в рот не возьмешь. Суп подам переперченный и холодный. А баранина будет с одного боку горелая, как головешка, с другого почти сырая. — Она тяжело вздохнула. — Испортить такой отличный кусок мяса! У меня сердце разрывалось.
— Да уж, — с чувством согласился Рыжий. — Смотрел я, как ты это делаешь. Сам чуть не прослезился.
София рассмеялась и обняла отца.
— Когда все закончится, Мэри приготовит тебе целую баранью ногу! Отлично зажаренную, с приправами.
У Рыжего загорелись глаза.
— В мятном соусе?
— Конечно, — улыбнулась Мэри.
Рыжий вздохнул со счастливым видом:
— Спасибо. — Он обнял дочь и повел ее через холл вверх по лестнице на жилой этаж. — Но будь осторожна, детка. Он опытный обольститель. Видел я, как женщины в Стирлинге бегали за ним. Не хочу, чтобы ты слонялась по дому, рыдая из-за его отъезда.
— Если я заберу назад дом, мне некогда будет слоняться. Буду слишком счастлива, чтобы рыдать.
— Узнаю свою дочь. И чего я боялся? Ты никогда не пойдешь у сердца на поводу.
Что-то в голосе отца насторожило Софию.
— Ты хочешь сказать, у меня нет сердца?
— Нет, ни в коем случае. Я хочу сказать, что ты не так легко поддаешься чувствам, как большинство женщин. — Он взглянул дочери в лицо. — Не смотри на меня так! Я не хотел тебя обидеть.
София с трудом улыбнулась:
— Да нет, ничего. — И все-таки в груди защемило. Правда, она ни разу не позволила себе потерять сердце. Ио ведь это оттого, что она имела мало дела с поклонниками, поселившись здесь, в шотландской глуши. Откуда тут взяться поклонникам…
С другой стороны, какие могли появиться поклонники, если она странствовала по Европе, кочуя из гостиницы в гостиницу?
Отец потрепал ее по плечу, с тревогой заглядывая ей в глаза.
— Девочка, я ляпнул не подумав. Слишком ты похожа на мать. А она жила не только сердечной страстью.
София улыбнулась:
— Мама много чего страстно любила, правда?
— О, твоя мама была женщиной, каких не сыскать! С одной стороны, рассудительная и умная. С другой… — Он осекся.
— Ну?
— Ничего, девочка. Опять в башку лезут не те мысли.
— В голову, — поправила она.
— Да. — Рыжий похлопал дочь по руке. — Просто не дай себе увлечься. Вот все, о чем я прошу.
— Не стоит беспокоиться. Маклейн не тот человек, чтобы мне понравиться. Слишком высокомерный.
— Рад слышать.
Она поцеловала его в щеку.
— Прости, мне нужно принять ванну.
София бросилась вверх по лестнице, ловко избегая расшатанных ступенек. Возле спальни Маклейна она задержалась и прислушалась. Ни звука. Потом она пошла к себе. Там ее ждала горячая ванна. Замирая от предвкушения, она быстро разделась и вскоре нежилась в горячей воде, натирая мочалкой плечи.
Горячая вода успокоила нервы, мысли сделались четче. Никак не ожидала она, что Маклейн окажется столь привлекательным, и это сбивало с толку. Но теперь, лежа в облаке теплого пара, София чувствовала, как расслабляется тело и уходит тревога. Что ж, так даже лучше. Она сумеет повернуть дело в свою пользу.
Одно сражение еще не война. Приободренная этим здравым соображением, она ополоснулась и выбралась из ванны. Мэри ожидала ее с платьем в руках.
Когда служанка удалилась на кухню, София уселась перед зеркалом. На ней было шелковое платье цвета бронзы, на шее и в ушах сверкали поддельные бриллианты.
