поспешно отпрянула, взметнув вихрем юбки. Подошла к крошечному шератоновскому стульчику, изрядно обшарпанному, что стоял возле камина.
— Прошу вас, присядьте. Осмелюсь предположить, вы устали с дороги.
— Немного. — Он подошел к стулу с выцветшей красной обивкой, на который указала София, и сел. Послышался громкий треск. Сломалась деревянная ножка — как и задумали они с Энгусом, когда ее подпиливали.
Обычный человек шлепнулся бы на пол, но Маклейн успел рвануть вперед и удержаться на ногах. Потом внимательно осмотрел рухнувший стул. София тоже вскочила:
— Вот ужас!
Она с негодованием уставилась на стул. Наилучшее средство поставить мужчину на место — это слегка посмеяться над ним. Жаль, что Маклейн не упал, а она-то надеялась…
Маклейн наклонился и взял в руки сломанную ножку. Лицо его было непроницаемо.
— Действительно ужасно.
Улыбка застыла на ее губах. Неужели он что-то подозревает? Обнаружил подпил?
Поджав губы, Маклейн взвешивал в руке ножку стула. София деликатно сказала:
— Я позову дворецкого, чтобы он убрал все это.
Он пристально взглянул Софии в глаза. Не выпуская ножки стула из рук, двинулся прямо на нее. Девушка облизнула пересохшие вдруг губы. Она ведь совсем не знает этого человека. Что он собирается делать?
Она вцепилась в подлокотники стула. Может, побежать за подмогой? Нет, разумеется, не стоит. О Маклейне ей рассказывали разное, но насильником его никто не называл. Конечно, все, что она о нем знает, просто слухи, но…
Он остановился прямо перед ней, по-прежнему не сводя взгляда с ее лица. На его губах блуждала едва заметная улыбка. Непохоже было, чтобы он разозлился. Скорее, догадался. Понял в точности, что она сделала и зачем.
Ей снова стало страшно. Не может быть. Откуда бы ему знать, что…
Маклейн склонился над ней. Сердце Софии подскочило, а кожу словно обожгло, когда он задел рукой ее плечо… и бросил злополучную ножку в холодный камин.
София закрыла глаза, вдыхая аромат его одеколона. Тонкий мужской запах, от которого по спине пошли мурашки. Ей потребовалось немало времени, чтобы овладеть собой и осмелиться взглянуть на гостя.
Маклейн мрачно улыбнулся:
— Не пропадать же хорошей древесине!
София грустно взглянула на сломанный стул. Ее с Энгусом труд как раз пропал даром.
Она с беззаботным видом пожала плечами:
— Мне жаль, что ваш стул сломался. Но мебель в таком же плачевном состоянии, что и крыша.
Он снова взял свой стакан с хересом.
— Полагаю, крыша протекает.
— Только во время дождя.
Его глаза смеялись, когда он посмотрел на нее поверх стакана.
— Удивительно, что вы живете в таком месте.
— Я здесь из-за папы. Как только он вернется, а вы заберете дом себе, я уеду.
— Можно поинтересоваться — куда?
— Может быть, в Италию. Или Францию. — Она пожала плечами. — Еще не решила.
— Мне нравится Италия. — Его голос вдруг потеплел. — Думаю, вам бы отлично подошла Италия.
К удивлению Софии, ее щеки опалил румянец. Сколько она себя помнила, ею все и всегда восхищались. Но сейчас все было не так. В простом комплименте ей чудился намек, искушение, обещание… А ведь он не сказал ни одного неприличного слова.
Никто из знакомых ей мужчин и в подметки не годился Маклейну.
И дело даже не в мужественной красоте его лица. Софию очаровывали линии его могучего тела — от мускулистых ног, затянутых в шерстяные облегающие брюки, до широких плеч. Сейчас он стоял в свободной позе, сунув руку в карман. От него исходило ощущение такой силы, что ей стало страшно.
Он словно сжатая пружина, готовая вот-вот распрямиться, сметая на пути любую помеху. А она, София, и есть помеха. Кажется, игра не в ее пользу. Нужно решить, как вести себя дальше. Решить как можно быстрее.
Девушка опустилась на продавленный диванчик и указала на колченогий стул, на котором только что сидела:
— Лорд Маклейн, умоляю, присядьте. Этот стул не упадет.
Ему вряд ли будет на нем удобно — стул вполовину меньше обычного.
Маклейн покачал головой:
— Полагаю, мне лучше постоять.
— Как угодно. — София разгладила юбки на коленях, и Дугал внимательно проследил движение ее тонких рук. У девушки восхитительный рот, просто тянет поцеловать. И таких голубых глаз он ни у кого не видел — загадочных, дерзких.
Она пьянила, как хорошее вино, женщина, осмелившаяся затеять с ним игру. Дугал не встречал еще такой красавицы. Головокружительно хороша, совершенные черты лица и линии фигуры. А голос, а грация! Смотреть на нее, и то наслаждение. Однако было еще кое-что, кроме прекрасного лица и восхитительных форм. Ум, смелость, умение быстро мыслить и чувство юмора.
Он должен узнать эту женщину получше. Она прекрасна, восхитительна и чертовски самоуверенна!
И вот это казалось ему дьявольски привлекательным.
Теперь она не сводила с него взгляда. Спокойно, с намеком на вызов, предложила:
— Можете расспросить меня про дом, и я…
— Я передумал.
Она недоуменно захлопала ресницами.
— Прошу прощения?
— Полагаю, мне лучше сесть, только не на тот стул. Лучше всего в этой комнате диванчик, тем более что там сидите вы.
— Да, но…
Он уселся рядом, чуть не задев ее бедром. София попыталась отодвинуться, но он умудрился сесть на край ее юбки.
Напустив на себя строгий вид, она заявила:
— Прошу прощения, но вы сели на мою юбку.
Дугал улыбнулся и откинулся назад, вытянув руку вдоль спинки диванчика, так что София оказалась чуть ли не в его объятиях. Мысль насчет объятий ему понравилась.
— Лорд Маклейн, я настоятельно прошу вас проявить любезность и отпустить мою юбку. Пожалуйста, или мне придется прибегнуть к более решительным действиям.
— Например?
— Например, позвать Энгуса. Вы, может быть, не заметили, но мой дворецкий настоящий гигант. Ему не составит труда схватить вас за шиворот и свернуть шею.
— Чтобы это неуклюжее чудовище, которое вы называете дворецким, могло меня схватить, ему для начала нужно меня поймать.
София коварно улыбнулась — сейчас она над ним посмеется!
— Не советовала бы его злить. Он не столь неуклюж, каким кажется. — Она бросила взгляд на ноги Дугала. — Кроме того, придется удирать через скотный двор, и прощайте тогда ваши начищенные до блеска сапоги!
Вот чертовка. Она только и делает, что насмехается над ним. Дразнит взглядами. Дугал теснее прижался к ней бедром.
— Мисс Макфарлин, полагаю…
