Книга 2. Тайна русской истории. Новая хронология Руси. Татарский и арабский языки на Руси. Ярославль

церкви

На самом деле, здесь мы сталкиваемся со старым стилем русско-ордынской архитектуры XIV–XVI веков. Достаточно сравнить купол германской Клементскирхе — со спиралевидными куполами собора Василия Блаженного в Москве, рис. 2.244, чтобы сразу понять, что и здесь и там — один и тот же архитектурный стиль. Купола собора Василия Блаженного откровенно напоминают османские = атаманские тюрбаны, закрученные вверх по спирали. По-видимому, в XIV–XVI веках подобные храмы с куполами- тюрбанами строили как на Руси-Орде, так и в Западной Европе, колонизированной в эпоху великого = «монгольского» завоевания. Подобный османский купол-тюрбан был и на Клементскирхе.

Украшенные спиралями башни-минареты сохранились также на Востоке и в Азии. Такова, например, спиралевидная башня-минарет: «Minarett der Moschee des Abu Dulaf in Samarra, 860/61» [1210], c. 105. А также украшенная спиралями башня-минарет U Serefeli Cami в Едирне [1210], с. 546.

Возможно теперь становится понятнее и легенда о черте, принимавшем участие в строительстве Клементскирхе. Как мы уже говорили, в эпоху Реформации все, связанное с «Монгольской» Империей, объявили в Западной Европе плохим, «чертовым». В частности, и ордынскую = атаманскую архитектуру некоторых церквей могли объявить «сделанной чертом». Так и стали потом заученно повторять.

Подведем итоги. Мы столкнулись еще с одним следом грандиозной смены на Руси древне-русских обычаев и архитектурных стилей в XVII веке. Причем, внедренные Романовыми новые обычаи и образцы были выданы затем за «типично древне-русские». В результате, сегодняшние представления о том, как выглядела Русь до XVII века, во многом совершенно неверны. Большинство якобы древне-русских образцов в архитектуре, в письменности, в погребальных обрядах и т. п. — это на самом деле НОВОВВЕДЕНИЯ XVII ВЕКА. То есть времен первых Романовых. Позднее, при Петре I, прокатилась новая волна перемен. Сегодня мы считаем, будто Петр менял древне-русские обычаи на немецкие или вообще на западноевропейские. На самом деле, во многих случаях, эти «древнерусские» обычаи были внедрены не так уж давно предшественниками Петра, — первыми Романовыми. О настоящих же древнерусских обычаях сегодня мы мало что знаем. От них остались лишь крупицы. Которые приходится собирать с большим трудом.

Рис. 2.244. Спиралевидные купола собора Василия Блаженного в Москве. Взято из [549], с. 35

48. Органы западноевропейских соборов донесли до нас старую музыкальную культуру Руси-Орды XV–XVI веков

Сегодня западно-европейские соборы отличаются от русских храмов и мечетей тем, что в них стоит орган, звучащий во время службы. А на Руси, как нам говорят, ничего подобного никогда не было. Однако это устоявшееся мнение, скорее всего, неверно. На Руси органы были. Не исключено также, что в XIV–XVI веках подобные музыкальные инструменты звучали и в храмах «Монгольской» Империи. Как мы сейчас расскажем, в Древней Руси органы были распространены. Но известно, что их запретил Петр I. А скорее всего, первые Романовы. Уничтожали старые русские обычаи. И уничтожили. В значительной степени. Вот что сообщают на эту тему историки.

В 1700 году в Москву из Западной Европы прибыл Корнелиус де Брюин (Брюн). «В 1711 году в Амстердаме вышло 'Путешествие через Московию в Персию и Индию' голландского путешественника Корнелиуса де Брюина. Через несколько лет необычный труд был переведен едва ли не на все европейские языки» [537:1], с. 52. Доктор исторических наук Н.М. Молева кратко резюмирует московские впечатления иностранца следующим образом. «Богатейшая обстановка домов. Горы золотой и серебряной посуды. Роскошные одежды» [537:1], с. 32. Сам де Брюин пишет, например, следующее: «Там (в доме Лефорта на Яузе — Авт.) стояли два огромных леопарда… с распростертыми лапами, опиравшимися на щиты с гербом, и все это было сделано из литого серебра. Потом большой серебряный глобус, лежащий на плечах Атласа из того же металла и, сверх того, множество больших кружек и другой серебряной посуды». Цит. по [537:1], с. 56.

«Правда, при дворе могло бы, пожалуй, быть больше театра и МУЗЫКИ. Корнелиус де Брюин о них просто не упоминает. Оказавшийся в Москве одновременно с ним итальянский певчий-подросток Филипп Балатри, К СВОЕМУ УДИВЛЕНИЮ, ОБНАРУЖИВАЕТ: ВО МНОГИХ ДОМАХ ЕСТЬ ОРГАНЫ ОРИГИНАЛЬНОЙ КОНСТРУКЦИИ, НО ИХ ПОЧЕМУ-ТО ПРЯЧУТ В ШКАФАХ. Позже удается узнать: ПЕТР ЗАПРЕТИЛ ИХ КАК НАСЛЕДИЕ ДРЕВНЕЙ РУСИ. Свадьба шута Шанского под Кожуховым в 1697 году была едва ли не последним московским народным гулянием с 27 органами» [537:1], с. 32.

Здесь не описывается устройство русских органов. Говорится лишь об их оригинальной конструкции. Напомним, что словом орган называли пневматический инструмент с поддувальным мехом, где звучат металлические трубы под действием нагнетаемого в них воздуха. Прообразом была, скорее всего, волынка. А словом органчик именовали небольшие инструменты, звучавшие при вращении вала, на котором заранее набита какая-то мелодия [223], т. 2, столбец 1787. Например, так устроена шарманка. Однако из дальнейших описаний де Брюина видно, что в некоторых, а может быть и во многих, случаях речь шла, скорее всего, именно о больших пневматических органах.

«Не меньшее впечатление производит и музыка. Де Брюину ее приходится слышать повсюду — гобоистов, валторнистов, литаврщиков в военном строю и во время торжественных шествий, целые оркестры самых разнообразных инструментов ВПЛОТЬ ДО ОРГАНА У ТРИУМФАЛЬНЫХ ВОРОТ, на улицах и в домах, наконец, удивительное по стройности звучание певческих ансамблей. Без этого не обходился ни один праздник в Московии» [537:1], с. 55. Надо полагать, что в подобных случаях вместе с оркестром на открытых площадях звучал большой орган с трубами и поддувальным мехом.

В Москву собирался уехать (на постоянную службу — Авт.) знаменитый композитор Вивальди. Поездка не состоялась, но его ученик — скрипач и композитор Верокайи действительно уехал в Москву [537:1], с. 64. Однако сегодня романовская версия истории уверяет нас, будто музыкальная культура Древней Руси находилась на весьма низком уровне. Проще говоря, отсутствовала. Незатейливые пляски вокруг дымного костра, примитивные частушки (обычно, дескать, с матерщиной), бубен, протяжные звуки рогов, визгливый писк дудок, пьяный галдеж. В общем, бесконечно далеко до изысканного Версаля с кружевами и скрипками.

Н.М. Молева справедливо пишет: «Черное десятилетие бироновщины, как, впрочем, и ПУСТЫЕ ДЛЯ МУЗЫКИ годы Петра I, — хрестоматийная и, значит, неоспоримая истина.

Но — ведь звучали же по всей Москве (и не только по Москве!) XVII века ОРГАНЫ (как сообщает, в частности, де Брюин — Авт.), О ЧЕМ ДО ПОСЛЕДНЕГО ВРЕМЕНИ НЕ УПОМИНАЛИ ТРУДЫ ПО ИСТОРИИ МУЗЫКИ. Но — были же любимыми, самыми распространенными инструментами ГОРОДСКИХ — НЕ ДВОРЦОВЫХ! — МУЗЫКАНТОВ тех же лет валторна и гобой, тогда как обзорные труды упоминают только гусли и рожки. Но — существовала же в Москве со средины того же столетия первая государственная школа — 'съезжей двор трубного учения' (в сохранившем и поныне его название — Трубниковском переулке!), в то время как каждый справочник (написанный в рамках романовской версии истории — Авт.) утверждал, что исполнительство на подобных инструментах, тем более, обучение игре на них, было делом одних заезжих западно-европейских музыкантов.

Все это установили неопровержимо И СОВСЕМ НЕДАВНО, считанные годы назад (книга Н.М. Молевой опубликована в 1997 году — Авт.), десятки обнаруженных архивных дел. И тогда еще одно 'но'. КУДА И КАК МОГЛА ИСЧЕЗНУТЬ ЭТА ВЫСОКАЯ МУЗЫКАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА, ЭТА НАСУЩНАЯ ПОТРЕБНОСТЬ В НЕЙ НЕ ЦАРСКОГО ДВОРА, ЖИВШЕГО ПО ЕДИНОМУ С ЕВРОПОЙ ПРОТОКОЛУ, — ЦЕЛОГО НАРОДА? КАКОЙ ЖЕ НЕМЫСЛИМЫЙ КАТАКЛИЗМ СТЕР ИХ, ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, НА ПОЛВЕКА ИЗ ИСТОРИИ