ни в чем.
У нее не осталось путей к отступлению. Она хотела видеть его. Должна была увидеться с ним. Ее ответ был предопределен, и Алисия произнесла единственное слово, решившее все:
— Да.
В тот момент, когда она повесила трубку, мучительные сомнения обрушились на нее неудержимой лавиной.
Делает ли она самую большую ошибку в своей жизни?
Не падает ли она прямо в объятия ловкому обольстителю?
Быть может, она просто сошла с ума?
Алисия кусала губы, пытаясь ответить на вопросы, проносившиеся в помутившемся сознании. Решительно встряхнув головой, она вызывающе выдвинула подбородок.
Неужели она собирается упустить единственную возможность узнать поближе самого привлекательного и интересного, если не сказать «сексуального», мужчину из тех, кого ей приходилось когда-либо встречать? Неужели откажется от этого замечательного знакомства, которое несомненно поможет ей лучше понять себя?
Нет, она не окажется настолько безумной. Выбор сделан, жребий брошен, мосты сожжены. Велика Америка, но отступать некуда. Позади — Вашингтон, округ Колумбия.
Послав к черту сомнения, Алисия вихрем пронеслась по своей комнате, прихватив по дороге одежду. Ощущая, как волнующее предвкушение встречи огнем разливается по венам, она бросилась в ванную. Быстро приняв душ и растеревшись мохнатым полотенцем, Алисия пробкой выскочила обратно.
Следующие пятнадцать минут она посвятила мучительному выбору белья. Едва Алисия успела натянуть кружевные трусики и бюстгальтер, как вновь зазвонил телефон.
Неужели это опять Шон? Мысль о том, что свидание может быть отменено, заставила Алисию облиться холодным потом. Она бросилась к телефону на кухне, не помня себя от волнения.
Но это была Эндри, предупреждавшая, что останется ужинать с подругой.
Положив трубку, Алисия спешно возвратилась в свою комнату. Сдерживая бешеное сердцебиение, она одела колготки, просторные брюки из верблюжьей шерсти и высокие коричневые сапоги. Едва Алисия натянула на себя рыжий просторный свитер, как телефон зазвонил вновь.
Решив на этот раз не отвечать, она несколько минут гипнотизировала его взглядом. Наконец ее терпение истощилось. Несколько стремительных шагов — и Алисия схватила трубку. Но это опять был не Шон. Карла звонила, чтобы сообщить о своем намерении провести вечер в компании знакомых.
Бросив трубку, Алисия отправилась в спальню. Борясь с учащенным дыханием, она внимательно наложила легкий тонирующий макияж на пылающие щеки. Потом занялась прической, пытаясь уложить пышную копну своих каштановых волос. В этот момент в дверь позвонили.
Почти не дыша, взволнованная и растерянная, Алисия замерла, сжимая в руке щетку для волос. Вторая трель звонка привела ее в чувство. Засунув щетку в ящик платяного шкафа, Алисия бросилась из спальни к дверям. Когда звонок зашелся в третий раз, она уже боролась с замком.
Все сомнения и метания, мучившие ее в течение этого долгого дня, мгновенно исчезли, когда она открыла дверь и заглянула в бездонные голубые глаза Шона.
Глава 4
В устах Шона слово «привет» прозвучало вздохом облегчения.
— Привет, — неуверенно ответила Алисия. Ее голос заметно дрожал, выдавая волнение.
— Проходи.
Не сводя с него глаз, Алисия отступила назад, потянув за собой открытую дверь.
— Сейчас я надену пальто.
Шон ступил через порог, остановившись на коврике перед дверью.
— Я подожду здесь, — сказал он. — Не хочу оставлять после себя мокрые следы.
Его внимание к такой мелочи, как талый снег на ботинках, тронуло Алисию. Со странной теплотой она вспомнила, как сама совершенно рассеянно и бездумно притащилась в комнату в мокрых сапогах.
— Ты похож на человека, приученного к домашнему порядку заботливой мамой, — улыбнулась Алисия, обернувшись.
Она подошла к стенному шкафу достать пальто.
— Скорее, отцом, — поправил Шон. — Моя мать не уделяла дому особого внимания, — затем намеренно меняя тему, предложил: — Если ты принесешь пальто сюда, я помогу надеть его.
Алисия улыбнулась.
— В этом нет необходимости, — ответила она, влезая в рукава и застегивая пуговицы.
Ее пальцы едва заметно дрожали. Замечание Шона о своей семье показалось Алисии странным. Но вникать в детали сейчас было недосуг. Отложив это в ближний угол своей памяти, Алисия решила при случае расспросить о подробностях.
Взглянув на Шона вопросительно, она сказала:
— Сегодня холодно? Стоит надевать шарф, перчатки и шапочку?
Шон оценивающе осмотрел ее и отрицательно покачал головой.
— Не так уж и холодно. Возьми только перчатки, все остальное ни к чему, — и улыбнулся, берясь за дверную ручку. — Кроме того, я не заглушил двигатель машины. Надеюсь, мы не замерзнем.
Алисия кивнула и ступила за порог. После заточения, на которое она добровольно обрекла себя сегодня, предвечерняя свежесть показалась ей бодрящей. Румянец, сиявший на щеках, вспыхнул еще ярче. Заботливо поддерживая под руку, Шон подвел ее к кадиллаку, припаркованному у тротуара. Алисия сосредоточенно ступала по мокрому и грязному снегу, изрезанному следами от колес проехавших прежде машин. У края тротуара громоздились сырые сугробы, наваленные муниципальными снегоуборщиками.
В салоне кадиллака было тепло и уютно. Интерьер оказался еще роскошнее, чем представляла Алисия. Мягкое сидение с готовностью приняло ее в свои кожаные объятия. Она почувствовала себя удивительно защищенной от всех неприятностей внешнего мира: холодного, влажного снега, сырого ветра и разочарований прошлого.
Шон вел машину, внимательно следя за дорогой. Алисия повернулась на сидении и взглянула на него.
— Мне казалось, все рестораны должны быть закрыты, — сказала она, побуждаемая желанием говорить о чем угодно, лишь бы не молчать.
Не отрывая взгляда от дороги, Шон сдержанно усмехнулся.
— Большинство из них действительно закрыты, — проговорил он тоном человека, которого отрывают от дела. — Мне пришлось обзвонить около дюжины.
— И что? — спросила Алисия, с удивлением рассматривая выражение сосредоточенного внимания, не сходившее с его лица.
— Безуспешно, — кратко ответил Шон.
— И куда же мы едем? — Алисия нахмурилась.
Шон бросил на нее короткий взгляд.
— Знаю, куда, — сказал он.
Алисия растерянно улыбнулась.
— Ты скажешь мне, или это секрет?
Шон промолчал, так как колебался, не решаясь ответить определенно. Его руки крепче стиснули руль.
— Ресторан в моем мотеле открыт. Мы едем туда.
— В твоем мотеле? — переспросила она. Удивление лишило ее голос обычной мелодичности. Вопрос прозвучал резко и категорично. Шон пожал плечами.
— В мотеле, где живу, — пояснил он кратко. — Многие профессора предлагали мне свои гостевые комнаты, но я предпочитаю независимость. Номер в мотеле — все, что мне нужно.
