Иначе я сойду с ума и буду скитаться тенью отца Гамлета с вечной эрекцией в джинсах и слезными жалобами, которые не примет даже Верховный суд.
Его глаза потемнели и сузились.
— Я никогда не чувствовал ничего подобного. Ни к одной женщине. И вот это случилось.
Пальцы Шона перебирали ее волосами, а улыбка заставляла сердце биться в ритме безумного рок-н- ролла. Уставившись на него с потерянным выражением, Алисия ощутила, что роковая неизбежность входит в ее жизнь. В памяти вспыхнула утренняя сцена за столом, и слабое эхо собственного голоса, путавшегося в объяснениях, прозвучало в ушах невнятным отголоском прежних сомнений.
Нервная дрожь вновь пробежала по спине. Алисия поняла, выслушав признание Шона, что и сама чувствует нечто подобное. Ощущение было не из приятных. Она не могла осознать, почему испытывает эту мучительную тягу к нему, но и сопротивляться ей не находила сил. Это пугало. Глаза Алисии предательски выдавали замешательство.
— Милая, не смотри на меня так, — попросил Шон, отводя ее волосы от лица.
Прикосновение широкой ладони заставило Алисию снова содрогнуться. Обескураженный и удрученный ее реакцией, Шон быстро отдернул руку.
— Я не хотел испугать тебя, — проговорил он, заглядывая ей в глаза. — Даю тебе слово: я не собираюсь тащить тебя в постель.
Он прокашлялся, деликатно прикрывшись ладонью, приводившей Алисию в трепет.
— Говоря откровенно, мне хотелось бы увидеть тебя там, — признался он. — Ты нужна мне. Я хочу тебя везде: в сабвэе, на пляже Ки-Уэст, на матче между «Райдерс» и «Рэйнджерс».
— Ты ходишь на бейсбол? — воскликнула Алисия в ужасе.
Шон отрицательно покачал головой.
— Нет, я просто пытаюсь найти слова, — пояснил он. Алисия высморкалась, утеревшись носовым платком. Шон смотрел на нее, не отрываясь.
— Мне хотелось бы, чтобы ты хотела этого так же, как хочу я, — проговорил он. — Верь мне, малышка. Я не сделаю ничего такого, о чем ты смогла бы пожалеть.
Осторожно, словно боясь вновь испугать ее, он открыл дверь кадиллака и обернулся к ней.
— Я обещаю тебе, — сказал он серьезно, — что не стану на тебя давить, ни в каких смыслах.
Произнеся эти слова, Шон нерешительно протянул ей свою руку.
— Ты поужинаешь со мной, Алисия? — спросил он, заглядывая ей в глаза с немой с мольбой. — Я прошу тебя…
Ощущения разочарования и растерянности все еще не оставляли Алисию. И вновь ответ оказался неожиданным для нее самой.
— Да, — сказала она и спрятала смятый носовой платок в рукав.
— О-о, — простонал Шон. — Ты великолепна!
Он помог ей выйти. Увязая в мокром снегу, они сделали две дюжины шагов, отделявших их от мотеля и неизвестного будущего этого вечера.
Ресторанный зал был забит. Предупредительный метрдотель с седой бородой Уолта Уитмена провел их к столику на двоих в дальнем углу зала, рядом с большим окном, выходящим на тихий задний двор.
— Я рад, что у меня хватило ума заказать этот столик перед тем, как заехать за тобой, — пробормотал он, когда они устроились в своем интимном углу.
Шон обвел зал привычным взглядом завсегдатая.
— Снегопад не причинил вреда успешному течению здешнего бизнеса, — сказал он.
— Ты заказал именно этот столик? — спросила Алисия.
— Да, — улыбнулся Шон. — Тебе нравится?
— Здесь красиво, — кивнула она.
Алисия перевела взгляд к окну, за которым сквозь замерзшие стекла просматривались деревья, облепленные пушистым снегом, и земля, напоминавшая черно-белый шоколадный бисквит.
Шон пожал плечами.
— Это ты красива, — сказал он.
Ее волосы порывисто разлетелись, когда она обернулась к нему.
— Спасибо, — Алисия улыбнулась. В голосе слышалась нота удивления, в глазах вспыхнула стыдливая радость. — Ты тоже красивый.
Шон усмехнулся.
— И ресторан красивый, — сказал он. Алисия кивнула и рассмеялась.
— И вид за окном красивый, — продолжал Шон, расплываясь в улыбке кретина. Алисия засмеялась громче.
— Я говорю словно идиот, — пожаловался Шон, улыбаясь во весь рот.
— Нет, — воскликнула Алисия и отрицательно качнула головой, — ничего подобного, — при этом ее волосы колыхнулись роскошной волной, а сама она импульсивно перегнувшись через стол схватила его руку. — Ты говоришь так для того, чтобы я не чувствовала себя идиоткой?
Их пальцы сплелись, вызвав сладкую дрожь во всем теле.
Шон обезоруживающе улыбнулся.
— Наверное, для этого, — сказал он, пожав плечами. — Я боялся, не станет ли тебе неловко после того, что наговорил в машине.
— Мне было неловко, — призналась она, чувствуя, как его прикосновение приводит ее в эротическое напряжение.
— А сейчас? — спросил Шон, проводя кончиками пальцев по тыльной стороне ладони Алисии.
— Сейчас я чувствую себя прекрасно и готова к ужину, — проговорила она и добавила мягким тоном: — И к обещанной беседе.
— Ты получишь все сразу, — пообещал Шон и повернулся к появившемуся официанту.
Хотя ужин был великолепен, самым главным «блюдом» стала их беседа.
— Ты никогда не был женат? — деликатно поинтересовалась Алисия, прихлебывая суп.
Шон отрицательно покачал головой и отправил в рот устрицу.
— А сколько длилось твое замужество? — спросил он, поедая моллюска с нескрываемым удовольствием.
— Целых два года, — ответила Алисия, напрягаясь.
— Ого, — протянул Шон неопределенно. Пристально взглянув на нее, он целиком отдался своим устрицам.
После перемены блюд беседа потекла живее.
— Что случилось с твоим браком? — вежливо спросил Шон, отрезая сочный кусок белого мяса омара.
— Распался.
Алисия пожала плечами, разделывая лосося.
— Признаюсь, я и сам об этом догадался, — сухо сказал Шон, заливая острым соусом запеченные томаты. — Почему?
Он проницательно взглянул на нее.
— Что было не так?
— Все, — ответила Алисия.
Она посыпала солью салат из петрушки и томатов. Шон продолжал рассматривать ее, ожидая более исчерпывающего ответа.
— Мы оба были слишком молоды для того, чтобы нести ответственность за наш союз, — сказала она откровенно.
— Ты не могла бы рассказать об этом подробнее? — спросил он, втыкая вилку в салат. — Если тебе не больно говорить об этом.
Алисия улыбнулась, дожевывая дольку томата.
— Нет, мне не больно говорить об этом. Но что ты хочешь знать?
— Все.
Шон спокойно опустил кусок омара в горячий соус. С удивлением Алисия обнаружила, что, начав
