В.В. Розанов. Семейный вопрос в России. Том II

существующий ныне, значительно помог бы прежде всего серьезному отношению сторон, вступающих в семейный союз, и особенно помог бы женской стороне, всегда более молодой, неопытной и легкомысленной, не шутить ни с чувствами, ни с разумом и расчетом и, не уповая на нерасторжимость брака, заключать его с известными обоюдными гарантиями нотариального характера. Насколько это на самом деле укрепит семьи шатающиеся, сказать в точности не умею, но верю, что в этом направлении возможны значительные улучшения в существующем порядке вещей, за последние годы ставшем порядком только в смысле ироническом. Но я более чем слаб в канонах и богословии. Вернее сказать, в этой области я буквально ничего не знаю и если сужу и рассуждаю, то со всеми правами невменяемого профана.

И мне, как многим, странным кажется, что, с одной стороны, таинство брака иным возбраняется, как нечто сугубо плотское и нечистое. Странным кажется отсутствие матери и отца ребенка при его крещении, и даже обидными кажутся все эти очистительные обрядности и временное отлучение от церкви родительницы нового сына человеческого.

Но все же за эти обряды восемнадцать веков незыблемых традиций, авторитет многих святителей, и я поэтому умолкаю с тем большим удовольствием, что из истории знаю, что вопрос именно о браке в каноническом его значении всегда, со времен апостола Павла, являлся великим по трудности богословским вопросом. При венчании и моем собственном, и тех, на которых я присутствовал в качестве гостя или свидетеля, многократно слушая, что тайна сия великая есть, я по-простецкому думал, что на свете в этом направлении все есть не только великая, но и превеличайшая тайна, которую не людям пока разгадывать. И не тайна это, а прямое чудо, повторяющееся в каждом курином яйце, в каждой маковой росинке*. Из сернистого вещества желтка в закрытом твердой оболочкой яйце вырастает птичка с перышками, с ноготками, с кислотами желудочными, с глазами видящими**, способная целесообразно двигаться, находить пищу, понимать опасность и в дальнейшем вырастающая в петуха или курицу, в свою очередь способную нести такие же чудеснке яйца! То же и маковая росинка, то же каждое зернышко и зерно***, производящие всю бесконечно разнообразную, дивно окрашенную или дивно благоухающую растительность нашей планеты. Думалось мне всегда, что именно об этой-то великой тайне и говорит нам текст святой молитвы венчальной. Таким образом, и в этом направлении, хотя наша компетенция в богословских и канонических вопросах далеко не эквивалентна, я близко следую параллельно с вами. Но разногласие наше возникает только тогда, когда вы с той же религиозной и христианской точки зрения, введя в это учение свои поправки, думаете обосновать новую семью и дать ей прочность чисто внешними словесными реформами. Вас особенно беспокоит обидность самого слова 'незаконнорожденный', и обидным кажется название 'девушкой' уже родившей женщины. И я сам охотно бы отказался от термина 'незаконнорожденный', как двусмысленного и неясного по существу, и я охотно бы вотировал предложение священника У. о метрических записях новорожденных по трем формулам, находя их вполне разумными и целесообразными. Но уже, конечно, я не согласен с вашим предложением называть родившую девушку 'вдовою', так как это обрекало бы фиктивной смерти живого человека - отца ее ребенка, что могло бы именно в хороших случаях вести к бесчисленным житейским недоразумениям. Ну, подумайте сами, как бы эта вдова могла выйти замуж за своего как бы умершего мужа (незаконного) в случае, если бы развод или смерть законной жены дали ему возможность прикрыть грех с такой вдовою женитьбой. Но ведь это, конечно, с вашей стороны только газетная описка, вызванная спехом при написании мне ответа.

______________________

* То-то. Все, весь мир, со словом 'таинство брака' соединяет мысль о жизни таинственно-брачной: о рождении и супружестве (каковые и в случаях внеобрядовых суть те же, как во внутрь-обрядовых). И нужно начать говорить прямо что-то чудовищное, чтобы сказать: 'Нет - таинство только в форме, в моменте заключения брака'. Но чего не замечали, - что к этой чудовищности и ведет отрицание или порицание неоформленных соединений и факт 'незаконнорожденных детей'. Тогда о 'браке', о 'супружестве', о детях - не для чего и говорить; читай только и перечитывай страницы 'Требника', комментируй - только их. Теологи только это и делают; но мирские бедные человеки всегда говорят о детях и о супружестве! В. Р-в.

** Чудо, сто раз чудо! великое!! святое!!! За что же меня ругать, когда я все дело и поворачиваю к умиленью и восторгу перед этим чудом, и говорю: 'Ищите там звезд и солнца - и найдете, ищите Бога - и отыщете'. В. Р-в.

*** Вся природа, весь мир! Да, это древний - 'пан' ('все'). Неразгаданную 'астарту' свою финикияне изображали (см. раскопки в Микенах) в форме женщины с голубками (начало кротости) в руках, около плеч. В. Р-в.

______________________

Еще скажу, глубоко согласен я с вами по нравственному взгляду на отыскивание потерпевшей женщиной отца своего ребенка, так как подобное отыскивание кладет некрасивую и даже злую тень на все поступки такой несчастливицы и, кроме того, практически может вести к семейным преступлениям уголовного характера или к такому бесчеловечному и долгому мучительству, о котором я упоминал в моей статье о детях. Следовательно, юридически одобряя возможность разрешения искать в известных случаях отца, практически ни вы, ни я такое искание хорошей женщине не посоветуем. Итак, имея столько пунктов согласномыслия, в чем же мы не согласны и где суть и корень нашего спора? Вы думаете, что вся беда в византийско-суровом взгляде православной церкви на брак, вообще затрудняющем развод донельзя и тем как бы толкающем и хороших людей на путь неизбежного прелюбодеяния и разврата. Нет, я так не думаю, а думаю я, что шаткое состояние нашей сегодняшней семьи всецело лежит в условиях экономических. Пусть церковная власть, принимая во внимание фактическое повсеместное развращение нравов, притом во всех слоях общества, благословит разводы неудачливых супругов без практики лжесвидетельства и иной грязи. Этого и я желаю, но я думаю, что семья наша от этого много не укрепится до тех пор, пока не осядут вновь прочные основы самого бытия человеческого, покуда люди, наскучив вечным движением по железным дорогам, снова прочно не сядут на землю и не будут жить не дальними и общечеловеческими, а ближними и собственными интересами минуты. Отхожие промыслы и кочевая жизнь современного человечества - вот главная язва, истинная гангрена современной семьи. И если во Франции уменьшается народонаселение, если и у нас, а не только в расчетливой Германии, начинает нравиться и пускать корни подлая двухдетная система брака, а параллельно с этим ученые и лаборанты заняты изобретением инкубаторов для младенцев, как изобрели их для кур, - то все это, на мой взгляд, является неопровержимым доказательством, что семья наша не ладит не только с одними канонами, но и со средствами возможного экономического существования.

И вот, устанавливая это коренное различие между нами во взглядах на средства, как упорядочить семью, я с грустью должен сознаться, что если бы правы были вы, то семья имеет более шансов укрепиться и нравственно повыситься, чем по моей схеме, ибо много легче убедить синодальную власть сделать уступку злому времени ради спасения многих чистых душ, да и самого человечества, нежели радикально изменить экономические условия современного быта и убедить человечество, что то самое, что оно считает великим прогрессом и благом для себя, есть только злое издевательство над ним, грозящее неисчислимыми бедами и в конце концов великим и болезненным всеобщим разгромом. В страхе, чисто паническом, от этих мыслей, я ищу успокоительных компромиссов и нахожу их в семье женской, то есть в семье, где бы главою была мать детей, а мужчина являлся бы рабочим и... и рабом. Чего хочется, в то верится, - говорит пословица, и вот, может быть, в оправдание такой формулы я с особенным интересом наблюдаю за нарастанием торжества наших вчерашних рабынь и вижу в этом торжестве довольно логичный путь к моей окончательной цели. Мужчина изо дня в день становится во всех отношениях слабее женщины; падает его энергия, падает талант, падает, прямо сказать, и его петушиная сила. Напротив, женщины начали выделять типы, дышащие незаурядной энергией, на всех поприщах труда и, несмотря на условия, еще весьма стеснительные и неравномерные, шаг за шагом и очень быстро завоевывают себе положение хозяев и распорядительниц и на земле, и в государствах. Даже усиленная защита незаконнорожденных детей, возвращение им прав детей естественных и законных, служит для меня доказательством той же самой идеи. У женщины, даже как гражданки и матери, безусловно все дети законные, так как они ей несомненно свои; у мужчины же и законные дети не всегда свои, между тем полными гражданскими и имущественными правами покуда еще пользуются исключительно мужчины. Кормя своего, все равно какого - законного или незаконного - ребенка, мать-кормилица несомненно кормит