сделал несколько судорожных движений, после сего рухнул на пол как подкошенный.
Воины довольно усмехнулись, пригласили кого-то из коридора. В карцер протиснулись четверо осужденных, они легко подняли обезвоженное тело Заречнева, быстро понесли его в шлюзовую камеру….
В шатле Александра кто-то из его недобровольных помощников небрежно пристегнул к сиденью. Землянин обмяк, повис на ремнях, мешая тем, кто двигался мимо него.
К его несчастью, этим 'кем-то' оказался богомол — пилот шатла, зачем-то отлучившийся со своего судна и теперь возвращавшийся обратно.
Сквозь полузабытье беспамятства Александр почувствовал в горле острую боль — пилот ухватил за горло заключенного, мешающего ему пройти к кабине. Сашка сквозь полуприкрытые веки заметил многосуставчатый палец насекомого и… улыбнулся.
— Маша! — едва слышно произнесли его уста. Землянин открыл глаза, поднял голову, чтобы посмотреть на жука, который сжимал его шею.
Это была не Маша. Однако богомол увидел улыбку на его лице, как показалось Александру, весьма удивился такой реакции на себя, любимого. Он перестал ломать Сашке шею, разжал руку, быстро прошел в кабину.
— Ты чё щеришься, выродок? — откуда-то издалека, словно из тумана донесся до Заречнева чей-то голос. — Друга, что ли встретил?
Александр отрицательно покачал головой.
— А что тогда улыбаешься? Я за свою жизнь не видел ни одного человека, который бы радовался встрече с богомолом. Ни одного! Ты — первый! Богомолы — твои друзья?
— Нет! — с трудом просипел Сашка. — Я много времени провел в карцере. Мне показалось, что это человек, моя девушка…. У меня, наверное, помутнение рассудка! Помогите мне пристегнуть этот чертов ремень!
Кто-то из заключенных внял его просьбе.
Александр почувствовал, что ремни натянулись, а его тело обрело вертикальное положение.
И вновь провалился в черноту….
Посадка на планету произошла на удивление мягко. Заключенные, привыкшие уже к сверхжестким маневрам кораблей, пилотируемых жуками, удивленно посматривали друг на друга, но вслух неожиданное 'послабление' прокомментировать не отважился никто.
'Второгодника', все еще находившегося в бессознательном состоянии по приказу одного из охранников вынесли из шатла и… оставили недалеко от трапа.
Заключенных выстроили в неровную шеренгу на безопасном расстоянии; над космопортом самой большой тюрьмы Великой Империи Тороса пронесся высокий пульсирующий звук, предупреждающий о скором взлете шатла.
— Сгорит! — равнодушно сказал один из осужденных, заметив тонкое смятое тело землянина. — Даже пепла не останется!
— Не свисти! — ответил ему кто-то сзади. — Обгорит, конечно, качественно, но туловище и голова уцелеют!
— Почему его оставили там? Охрана недоглядела?
— Как раз наоборот! Охрана сделала всё именно так, как хотела! Сейчас жук взлетит, и тот парняга сдохнет. Тело обгорит, конечно, но кое-что все равно останется. Это 'кое-что' впоследствии можно будет предъявить в качестве доказательства того, что заключенный не сбежал, а погиб, из-за собственной халатности.
— Что значит — погиб по халатности??!
— А то и значит! Любая экспертиза подтвердит, что в момент старта шатла он был жив. Значит, виноват — сам! Пренебрег правилами безопасности, оказался в ненужном месте в ненужное время!
— Но он же без сознания!
— Ну и что?! Кто это потом докажет? Мы с вами? Кто нам поверит? И вообще — мотайте себе на ус — если кто-то из нас загрубит, его тоже могут вот так, под сопла шатла….
— А что, этот парень сильно загрубил?
— Да уж изрядно! В первый же день пересылки троих угробил! Голыми руками!
— Ничего себе! Послушай…. А это не те ли трое осужденных вертухая, которых судили за издевательства и убийство двадцати заключенных? Дело-то громкое было….
— Да, кажется, они!
— Тогда понятно….
— Что понятно?
— Понятно, почему его бросили именно здесь! Среди охранников наверняка много их бывших друзей. Вот, отомстили!
— Если ты такой жалостливый, беги, попытайся вытащить парня из-под маршевых двигателей шатла.
— Боюсь, уже не успеть!
Через прозрачный кокпит кабины было хорошо видно, как пилот шатла положил тонкую черную руку на рычаг управления силой тяги двигателей, его фасеточные глаза привычно заскользили по датчикам внешнего мониторинга, проверяя отсутствие живых существ в опасной близости от его судна.
Один из экранчиков тревожно помаргивал.
Жук увеличил масштаб. На бетоне космодрома, рядом с соплом маршевого двигателя (они же — двигатели подъема) лежал человек. Жук недовольно дернул головой. Если это существо погибнет, ему придется потерять много времени на объяснения, почему это произошло. И хотя за безопасность тех, кто находится вне его корабля, отвечают службы космопорта, 'шею' ему тоже 'намылят'.
Впрочем…. Комиссия, как всегда, признает богомола ни в чем не виновным. Прежде он скрупулезно соблюдал все регламенты, и не его вина, что кто-то из осужденных оказался рядом с машиной во время взлета.
Пилот присмотрелся к человеку внимательнее, узнал его. Он неожиданно вспомнил, как исказилось лицо этого заключенного, когда он сдавил ему шею. Этот зек-человек не испугался его прикосновения, как это обычно бывает с людьми. Люди инстинктивно боятся богомолов, это у них в крови. А этот….. Этот… улыбался.
Память жука хранила множество сведений; хранила намного лучше любого из искусственных разумов людей. Богомол отлично помнил, как был шокирован весь Улей, когда выяснилось, что куда-то исчез из Звездной Академии человек, тот самый, который несколько лет назад пилотировал на Дне Патруля машину людей и сбил самолетик девочки-богомолки. Однако он не добил маленькую соперницу. А после того когда она смогла покинуть машину и добралась до спасительного берега озера даже прикрыл её своим самолетом от жуков….
Эта девочка, Принцесса Улья, потом много времени провела среди людей. А когда она окуклилась, этот человек, о котором в Улье до сих пор неизвестно ничего, хранил кокон Принцессы так, словно в нем была его родная сестра. Он повсюду носил его с собой, спасал много раз, рискуя при этом жизнью.
Разумеется, тот человек, спасший Принцессу и этот, который сейчас лежит у дюз его двигателей — разные существа. Не может такого быть совпадения…. Шанс — меньше, чем один к двадцати миллиардам. Однако….
Как любила повторять Принцесса, вернувшаяся из своего самого необычного путешествия из всех, кто когда-либо появлялся на свет в этом Улье — 'совершая добрые поступки, мы умножаем добро, не совершая их — мы умножаем зло'.
Богомол вздохнул, отстегнул ремни, пошел к выходу из шатла….
Удивлению заключенных и охранников, с разными чувствами наблюдавших за тем, что происходило, не было предела. Несколько сот людей своими глазами видели (если бы им об этом кто-то рассказал, они не поверили бы в это ни за что!), как жук вышел из своего шатла, подошел в заключенному, поднял его на руки о отнес его туда, где толпились другие осужденные.
Богомол аккуратно положил заключенного к ногам охранников, сказал им что-то, из-за чего лица 'вертухаев' мгновенно стали свекольно-красными. После чего жук развернулся и быстро потопал на свой
