широко раскрытыми глазами, трупы животных, безвинно погибших из-за нападения колдунов.
Хуже того — по всему городу бушевали пожары. Дождь не мог их затушить. Огонь багровым светом озарял небеса, пламя пожирало огромные небоскребы и жилые кварталы. Всюду царил такой хаос, что новостные каналы перестали оценивать ущерб и, видимо, решили подождать, пока смерть и разруха не остановят свое шествие.
Пытаясь найти такси или, на худой конец, автобус, который отвез бы их к дому Андерсонов, Холли и ее спутники смотрели вокруг и не верили своим глазам. Аэропорт наводнила многотысячная толпа. Люди в панике бежали из города. Ужас был так велик, что в них не осталось ничего человеческого. Никто не отдавал себе отчета в том, что творит, не думал, как будет с этим жить, когда все закончится. Так далеко люди не загадывали. Они вообще ничего не соображали.
— Мы все отправимся в ад! — крикнул священник в сутане, проталкиваясь мимо Холли по эскалатору.
— Мы уже там! — отозвался другой мужчина.
Девушка смотрела кругом, как зачарованная Стеклянные двери разъехались в стороны, и она шагнула в бурю.
Ветер завывал, словно баныни, рвал с них одежду. В лицо хлестал дождь. Холли запахнулась в пальто. Алонсо изо всех сил пытался удержать над ней зонт. Девушка вспомнила, как на похоронах родителей в дерево ударила молния. До чего же омерзителен Майкл Деверо! Холли знала: она не успокоится, пока он ходит по земле.
«Клянусь Богиней, я убью его до следующего новолуния!» — подумала она, сжав кулаки.
В сердце кипел гнев. Ну и пусть она утратит еще одну частичку души! Холли была этому только рада.
«Для таких, как я, доброе сердце — роскошь. Нужно стать жестокой, чтобы остальным не пришлось такими быть. Жеро боится, что он для меня слишком темен. Эх, он даже не представляет, на что я пошла ради своего ковена!»
В этот миг она впустила в сердце зло, покорилась ему, шагнула навстречу без всякого сожаления.
«Не видать мне простых человеческих радостей», — поняла она.
Должно быть, Жеро почувствовал, что творится у нее в душе.
— Холли, не смей, — прошептал он.
— Ты ничего не сделал, чтобы меня спасти, — бросила она и стала высматривать такси.
Поймав два фургончика, они отправились в путь. Городом правил ужас: люди метались в панике, дома горели, по улицам неслись мутгные потоки воды, будто началось наводнение.
— Холли, смотри! — Аманда ткнула пшльцем в лобовое стекло.
На фоне грозовых туч, подсвеченных ззаревом пожара, летели стаи птиц. Соколы!
— Не может быть, чтобы это все устроил Майкл, — пробормотала Холли. — Он не настолько силен.
— Он — один из самых могущественных колдунов в истории, — возразил Жеро, сидсевший с ней рядом.
Холли неодобрительно поглядела на него.
— Ты говоришь так, будто им гордиппься.
— Я не хочу гордиться, — признался он. — Но ничего не могу поделать.
Водитель им попался не робкого десятка, однако машина еле ползла: на дорогах царил хаос. Время от времени мужчина что-то бормотал и поглаживал иконку на приборной панели.
— Все из города, а вы в город, — заметил он.
— У нас там важное дело, — ответила Холли.
С машинами им невероятно повезло. Ехать к дому Андерсонов не согласился никто, кроме этих двух водителей. Правда, и цену они запросили немалую. Еще в аэропорту Холли заплатила каждому по пять сотен.
Сзади послышался гудок. Навстречу машине, в которой ехали Николь, Филипп, Алонсо, Пабло и Кари, выбрело посиневшее тело.
Оживший мертвец! Выходит, Майкл создал себе армию.
Холли нисколько не удивилась, когда увидела, что дом Андерсонов осаждают ходячие трупы. Высадив пассажиров, машины унеслись прочь.
Зомби отодрали от крыльца доски и пытались выломать ими окна и двери. Луна и отсветы пожара выхватывали из сумрака оплывшие лица, невидящие глаза. Слава Богине, что Ричарда, Сесиль и Дэна отправили в другое место! Аманде и Николь и без того хватало горя: от их дома остались одни развалины.
В небе с торжествующим клекотом носились птицы. От их криков звенело в ушах. Черные глазки соколов впились в Холли. Та ответила фирменным заклинанием — огненными шарами. К ведьме присоединились Жеро и Арман. Птиц становилось все больше и больше, они закрыли ночное небо. С быстротой молнии соколы проносились над крышей, пикировали на людей, рвали их сверкающими когтями и острыми клювами.
Под ногами Холли задрожала земля, из грязи высунулись руки и головы. Мертвецы! Краем глаза она заметила движение, развернулась.
— О боже! Николь, не смотри! — крикнула Холли, но было поздно.
По улице тащился иссохший труп матери Николь и Аманды. На костях осталось так мало плоти, что скелет шагал неуклюже, будто марионетка с огромными руками и ногами. Лицо наполовину съели черви. Одного глаза не было, другой подернулся мутной пленкой.
Николь завизжала. Филипп схватил ее, прижал к груди. Томми обнял Аманду.
Филипп метнул огненный шар. Несмотря на ливень, жуткое существо запылало, как бумажка, и за считаные секунды сгорело дотла. От него остались только обугленные кости. Пепел, кружась, медленно осел на землю.
«Тут нечего делать, — подумала Холли. — От нас никакого толку».
На улицу с воплями выскочил какой-то мужчина, размахивая руками, как безумный. Незнакомец схватил за плечи Алонсо и закричал:
— Помогите! Помогите моей девочке!
Холли поняла: Майкл Деверо сделал все, чтобы им тут пришлось несладко, а главное — чтобы они не смогли отсюда выбраться.
Воды залива Элиот пенились и бурлили. У самой поверхности мелькали спины и плавники чудовищ. Тут был и гигантский кальмар, и стаи хищных рыб, и огромные морские твари, которые разорвали на куски Эдди. Вертолеты телевизионщиков и катера береговой охраны изрешетили тьму лучами прожекторов. Люди не верили своим глазам.
Холли стояла на утесе. Чем дольше она смотрела на то, что творилось внизу, тем сильнее хотелось положить голову на грудь Жеро, почувствовать его силу. Он, однако, сторонился своей бывшей подруги, так что ей оставалось рассчитывать лишь на себя. С этих самых утесов она командовала войском призраков. А теперь что? Силы на исходе. Она слишком устала, чтобы приказывать кому бы то ни было. Даже Изабо покинула ее.
Холли посмотрела на Жеро. Тот прятал лицо под вязаным лыжным шлемом.
— Жан здесь?
Он качнул головой, отрешенно глядя в пространство. Холли показалось, что Жеро мучает стыд: ведь это все натворил его родной отец.
— Он молчит. Странно… — наконец сказал молодой человек. — Деверо любят хаос и разрушение.
— Каоры тоже, — с болью произнесла она.
Жеро приподнял руку — и тут же опустил, так и не дотронувшись до Холли. Они стояли совсем рядом, но были бесконечно далеки друг от друга.
— Прости, что мой отец такое чудовище, — сказал он. — И я…
